Люколея

[jileine]

Возможно, я даже напишу к ней приквел про Вейдера и Люка с объяснением, как они дошли до жизни такой и откуда вообще знакомы. Но пока что есть, то есть. Хэдканоны про набуанский язык цветов взяты у Фиаллерил.

Название: Sub Rosa
Размер: миди, 5670 слов
Пейринг/Персонажи: Люк Скайуокер/Лея Органа
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: сказка о первой любви – какая она для принцессы и агента Альянса?
Примечание/Предупреждения: АУ, ООС, инцест


Имперский дворец поражал великолепием. Уносились ввысь бесконечные колонны, прожилки мрамора под ногами сплетались в диковинные узоры, а мозаика на стенах повествовала о величайших достижениях Республики, теперь ставшей их Первой Галактической Империей. Ради мира и процветания, конечно же.

Крон-принцесса Альдераана Ее Высочество Лея Органа слишком хорошо учила историю. Эта империя далеко не первая, хотя, будь ее воля, станет последней. А с шикарной мозаики большого приемного зала императорского дворца совсем недавно отмыли кровь джедаев. Раньше, во времена Республики, это был их храм, но Палпатин в порыве мелочной мести не мог не разместить здесь свою резиденцию.

Император устраивал очередной званый вечер. Через неделю состоится День Империи, самый громкий праздник на Корусканте – ах да, планета ведь теперь тоже носит название Имперский Центр – и здесь состоится грандиозная гала, а сегодняшний прием – всего лишь небольшое приветствие для «свежей крови», сенаторов, только недавно занявших свой пост.

Лее было всего семнадцать, и она уже представляла Альдераан. Этот пост традиционно занимал член королевского дома Органа, и отец так «внезапно» начал жаловаться на ухудшающееся здоровье и, под охи и вздохи семейного врача, был вынужден уйти на покой раньше времени, передав бразды правления ей.
Это официальная версия. На самом деле Бейл Органа находился под пристальным вниманием ИСБ, и его очень настойчиво просили удалиться в загородную резиденцию на Альдере «до выяснения». Они предполагали, что такой исход возможен. Лея заняла его место во всех смыслах – в том числе и как связная Альянса.
Пускай на Корусканте ее считают молодой дурочкой, получившей свой пост только благодаря королевской крови и бездарно спускающей альдераанское состояние. Никто из сенаторов не занят реальным делом. Все их попытки что-то поменять в политике Империи абсолютно бесполезны, все решения принимает Палпатин лично. Именно он решает, какие указы пройдут голосование, а какие нет, еще до того, как их вынесут на рассмотрение.

У самого влиятельного сенатора на Корусканте власти меньше, чем у самого завалящего моффа на какой-нибудь Риосе, но это не мешает ее коллегам пыжиться.
Пусть их. Лея могла ждать. Лея могла наблюдать. Лея могла три часа крутиться среди расфуфыренных болванов, чтобы передать незаметный датастик официантке, поднесшей ей бокал с набуанским цветочным.

Ее задание на сегодня было выполнено, можно расслабиться. Лея не знала, что на датастике, и не знала, что с ним станет делать официантка, но она давно согласилась с тем, что не всегда будет понимать, что делает.

Едва заметный перезвон колокольчиков слева заставил ее оглянуться. Пуджа Наберри, сенатор с Набу, сегодня пришла в открытом светло-зеленом платье с золотистой накидкой, расшитой по краям мельчайшими металлическими бусинами. Именно их перезвон и создавал такой эффект.

– Ах, Лея, дорогая моя, как я рада снова тебя видеть! – воскликнула та, лучезарно улыбаясь. Лея улыбнулась в ответ и радушно поприветствовала ее, она и в самом деле была рада видеть набуанку. Они обе занимали похожую социальную нишу в сфере сенаторов – молодые, симпатичные девушки из «старой крови», благородных родов Ядра, представляющие уважаемые, процветающие планеты. Пусть Альдераан и критикуют в имперской среде как мягкотелых пацифистов, они все равно оставались одним из галактических культурных центров. А Набу… Набу – родина императора, сверкающий бриллиант в галактической короне, планета роскошных вилл, философов и поэтов.

Ничего опасного. Ни верфей, ни особо ценных в войне полезных ископаемых, ни развитой военной промышленности. Мирные, такие мирные планеты. Такие легкомысленные сенаторы, украшение императорского двора и ничего больше.

Лея не знала точно, она никогда не знала точно всех агентов Альянса, но каждый раз, когда она говорила с Пуджей, то интуитивно чувствовала – ей можно доверять.

Лея привыкла верить своей интуиции. Та никогда не подводила ее, когда нужно было отличить их агента от подсадной утки имперской разведки.

Они с Пуджей обменялись парой любезностей, и наконец, та сказала:

– Не присоединишься ко мне завтра в ложе? Я хочу тебя кое с кем познакомить до начала официального представления.

Лея кивнула, она была заинтригована. Фиура может разок посидеть вместо нее в альдераанской ложе, все равно от их голоса ничего не зависит.

В тот вечер она покинула императорский дворец с улыбкой на лице, сама не зная причины такого настроения.

* * *


Огромная ротунда Сената была построена еще при Руусане и с тех пор много раз достраивалась, но основа ее оставалась неизменной. Мириады систем были представлены сенаторами самых разных видов, но – и Лея всегда с горечью это признавала – еще больше планет никогда не получили законного представителя. Когда они, наконец, свергнут императора и вернут галактике настоящую демократию, она будет ратовать за то, чтобы Республика по-настоящему включила в себя всех своих граждан на равных правах.

Ее помощница уже была предупреждена, и Лея спокойно свернула к турболифту, который должен был привести ее к ложе Набу. В иные времена сенаторы, наверное, и подумать не могли, чтобы просто так прогулять заседание, но сейчас всем стало все равно. Все знали, что собравшиеся здесь – лишь огромный клуб по интересам, которому Император может иногда подбросить подачку.

Пуджа уже была здесь, и рядом с ней Лея заметила невысокую фигуру в тяжелых, темно-красных с золотым шитьем одеяниях. Замысловатый головной убор и каскад сотен золотистых тонких кос обрамляли снежно-белое лицо с алыми точками под глазами и таким же яркими красными губами – они были накрашены как-то очень странно, верхняя губа полностью, нижняя – почти вся белая с красной полосой. Но даже странные одежды не могли привлечь ее внимания так, как голубые, такие яркие и чистые глаза, неотрывно следящие за ней. Когда они встретились взглядами, Лее показалось, что по коже пробежали электрические искры, а что-то в ней, что-то, давным-давно забытое и потерянное, наконец вырвалось на поверхность.

– Мой король, позвольте представить вам Ее высочество Лею Органу, крон-принцессу Альдераана, – меж тем сказала Пуджа, будто и не заметив повисшей паузы. Или Лее только показалось, что прошла вечность? – Лея, перед тобой Его королевское величество Тиферет, король Набу.

– Приятно познакомиться, – просто ответил король, слегка поклонившись. Наверное, ему вообще нелегко двигаться в этих тяжелых церемониальных одеждах, подумала Лея, приседая в реверансе. Они едва соблюли самый неформальный протокол, но король уже ей чуть смущенно улыбнулся, видно, тоже считая мудреный придворный этикет слишком пафосным и напыщенным.

Они, как и полагается верноподданным Империи, молча стояли с рукой у груди, когда звучало императорское обращение, но лишь умолкли звуки знакомой Лее до последнего предлога речи, Пуджа и король сели рядом, даже не обращая внимания на Масс Амедду, и Лея последовала их примеру.

– Ну что, мой король, хотел посмотреть на заседания Сената? Это будет очень, очень скучно, вон Лея подтвердит, – весело сказала Пуджа. Это было немного странно. Нет, это очень странно, что она так неформально обращалась к правителю своей планеты, ее сюзерену. Тот, конечно, выглядел очень молодо…

– Ты смущаешь Ее Высочество, Пуджа, – мягко перебил ее король. У него был красивый, звонкий тенор, в котором так и искрились нотки лукавства. – Можете не гадать, принцесса. Пуджа – моя старшая сестра.

– Ты не говорила, что у тебя есть брат-политик, – немного удивленно заметила Лея. Она вспомнила, как Пуджа притворно жаловалась, что ее родители вечно шутят на тему того, что она замужем за работой, и строго запрещают любые разговоры о политике за семейным столом. – И я думала, на Набу нет королевской династии? Как там получилось, что и монархом, и сенатором стали выходцы из одной семьи?

Брат и сестра переглянулись. Пуджа пожала плечами. Король пояснил:

– Нет династии в привычном ее понимании. Мы говорим всем, что монархия у нас выборная, но на самом деле, на престол может взойти только представитель одного из шести княжеских родов, ведущих родословную от изначальных основателей колоний на Набу. Сейчас, реалистично, только пяти. Пуджа была назначена на пост сенатора еще четыре года назад королевой Кайлантой, что же касается меня… Я, честно говоря, совсем не собирался выставлять свою кандидатуру, но полгода назад на Набу наступила сложная ситуация, королева была убита, мофф Сигардо саботировал выборы, я должен был попытаться защитить свой народ. Думаю, вся галактика слышала о том инциденте, император был так недоволен, что послал лорда Вейдера лично разобраться, – наконец вздохнул он, смотря куда-то вдаль. Лея поежилась. Об имперском палаче ходило немало слухов, один мрачнее другого. Те немногие разы, что она его видела, Лея едва могла сдержать озноб и всегда мысленно представляла, как ее от лорда Вейдера отделяют неприступные стальные стены. Хотя иные говорили, для него и стена не преграда.

– А почему сейчас только пяти? – наконец спросила она, отгоняя от себя неприятные мысли.

– Шестой дом несколько десятков лет назад постигла трагедия, в живых остался только один представитель, – задумчиво произнесла Пуджа.

– Так что если наш глубокоуважаемый император не задумает на старости лет обзаводиться потомством, дом Палпатин скоро останется лишь на страницах истории, - с подобающе печальным видом закончил король, но Лея видела, что глаза его смеялись.

Мелькнула в голове мысль, что король Набу не питает особой любви к достойнейшему из сыновей своей славной родины. Она ничего еще не знала о Тиферете, кроме того, что тот приходился Пудже братом, но уже чувствовала, что может ему доверять.

Иногда интуиция Леи была слишком непредсказуема.

Все заседание Сената они просидели, болтая о мелочах, рассказывая королю байки и последние сплетни из императорского дворца. Лея и не знала, что ей может быть так легко с незнакомцем. Тиферет, прямолинейный, с искрометным чувством юмора и неизменным оптимизмом, любил все те же книги, что и она, так же считал десерт шуульди отвратительным, что бы там ни говорили лучшие корускантские гурманы, и тоже смеялся над последним хитом Эннии Камиллы, хотя Пуджа и говорила, что не тут ничего смешного, и они просто ничего не понимают в музыке.

Это была самая увлекательная сессия Сената за все то время, что Лея была в столице.

* * *


Парады, речи, парады, речи, и еще бесконечные парады. День Империи на Корусканте праздновали с таким размахом, будто все жители поставили своей целью спустить за один день все сбережения, ведь завтра огромной махине империи уже не понадобится собирать налоги на свою безразмерно раздувшуюся армию. Огромные транспаранты и полотна флагов свешивались из каждого окна, небо было расцвечено взрывами фейерверков и ровными рядами истребителей, демонстрировавших фигуры высшего пилотажа. Лея целый день только отправляла и принимала поздравления, ухитряясь то и дело вставить в бесконечные открытки на старомодной золоченой бумаге зашифрованные послания. Совсем недавно в ее апартаменты доставили темно-красное, с золотым шитьем платье. Не самые традиционные цвета для принцессы Альдераана, но сегодня ей хотелось чего-то необычного. Улыбнувшись, Лея достала на свет золотую диадему с россыпью белых сапфиров. Это был не первый ее бал, но сердце билось так, будто на том конце галактики кто-то тянул его за тонкую, но оттого не менее прочную ниточку. В памяти мелькнули голубые глаза на снежно-белом лице.

В тот вечер императорский дворец гудел. Десятки тысяч гостей со всех концов галактики съехались сюда в надежде получить заветное приглашение, но лишь малой толике из них удалось бы удостоиться личного внимания Императора. Пока Мастер Церемоний торопливо уточнял список дебютантов, замерших чуть в стороне в ожидании официального представления, Лея осмотрелась. Фема Бааб уже была здесь. Как и Марио Трасса с Чандрилы. Артаб Ла еще не прибыл, но Лея не сомневалась, что скоро увидит зелтронца среди гостей, наверное, в компании двух-трех дам. И она нигде не видела Пуджы.

Лея вздохнула. Сенатор с Набу и ее загадочный брат непременно появятся, а ей еще надо было подгадать момент и как бы невзначай столкнуться с майором Кревиксом из пятой флотилии. Тот передал сообщение о срочном пакете буквально накануне бала, и Лея заставила себя сосредоточиться на том, как устроить их встречу как можно естественнее.

Прозвучал гонг, и Большая Императорская Гала официально стала считаться открытой. Игра началась.

Бессмысленный обмен любезностями. Любезный обмен бессмысленностями. О, гранд-мофф Аладбарго внезапно начал распродавать семейные драгоценности и, говорят, вкладывается в недвижимость на Маластаре. Учитывая размер его наворованного богатства, странно, что ему понадобилось что-то продавать, лучше доложить это альянсовским аналитикам, пусть посмотрят, на что Аладбарго так срочно потребовались деньги. Снова бесполезная болтовня. Бесконечная литания титулов дебютантов, ждущих одобрения Палпатина.

Лея оглянулась, почувствовав на краю сознания что-то знакомое. На возвышении перед императорским троном застыла Пуджа Наберри и рядом с ней – она не могла не улыбнуться – король Тиферет. Сегодня он был в белой, облегающей сверху и свободно расширяющейся к низу мантии с золотой оторочкой и алеющими нитями рубинов спереди и по бокам, а выбеленное лицо обрамляла массивная золотая корона-маска. Ее и его наряды как будто отражали друг друга в кривом зеркале. Король казался таким маленьким и хрупким перед массивным троном и древним стариком в непроглядно-черном балахоне, глядящим из-под капюшона пронзительно-желтыми глазами. Как у императора вообще могли быть такие глаза? Она никогда раньше не обращала внимания, но ведь раньше, на старых голофото, у Палпатина глаза были серо-голубые?

Ее сердце тревожно сжалось. Никогда еще Лее не было так неоправданно страшно за другого человека, она знала короля всего лишь пару дней, да и не было никаких причин для беспокойства, император лишь произнес что-то благосклонно, и юноша склонился в поклоне, чтобы затем уступить место новому дебютанту. С чего же она так переволновалась?

Бал, меж тем, набирал обороты. Подходила к концу бесконечная вереница дебютантов, прозвучала еще одна поздравительная речь от императора, и оркестр встрепенулся. Вот-вот должны были объявить начало первого вальса. Танцевать на императорском балу было необязательно, и тем не менее это могла быть хорошая возможность завязать нужные контакты и незаметно поговорить. Лея оглянулась, присматривая себе партнера, и тут ее окликнули:

– Могу ли я пригласить Ваше Высочество на этот танец? – спросил ее король Набу, склонившись в изящном поклоне, и глаза его, все такие же пронзительно-голубые, неестественно яркие в обрамлении выбеленной кожи и черной подводки, сияли. Лея улыбнулась и едва заметно порозовела. Танец с ним не был обязанностью или частью бесконечной шпионской игры… но сейчас ей просто хотелось потанцевать.

– С превеликим удовольствием, Ваше Величество, – ответила она, принимая протянутую руку.

Король был теплый. Очень, очень теплый. И Лея чувствовала, как от прикосновения его руки к ее спине, от пальцев, придерживающих ее руку, расходятся едва ощутимые искорки. Как будто воздух вокруг них был наэлектризован. Он рассказывал какую-то шутку про своих сестер, а Лея смеялась так, как будто не было вокруг войны и дворцовой атмосферы всеобщего подозрения и интриг, как будто они знали друг друга всю жизнь.

– Так что, ты самый младший в семье? – наконец спросила она, все еще хихикая.

– Да. Пуджа на шесть лет меня старше, а Рёо – так и вовсе на девять, – ответил он с улыбкой. Лея мысленно подсчитала. Получается, она была года на два старше короля. И тот уже успел стать выборным монархом.

– Ты молодец, что уже хочешь служить своему народу. Не страшно? Такая ответственность на таких молодых плечах! – с улыбкой спросила она.

– На Набу так принято. Самой юной нашей королеве, Апайлане, было всего двенадцать, когда она взошла на престол, – серьезно ответил он. Глаза Леи расширились:

– И что, все такие?

– Не все, конечно. До нее целый век из столь юных королев можно припомнить только королеву Амидалу.

– О, о ней я читала! Это она прорвала блокаду Торговой Федерации, и впоследствии стала одной из наиболее популярных монархов Набу, а потом – влиятельным сенатором эпохи Войны Клонов. Отец очень ее уважал.

– Да, так и есть, – кивнул король, – Знаешь, в какой-то мере я назван в ее честь.

– Да?

– Слияние справедливости – Гевура, и доброты – Хесед, порождают шестую сефиру Древа Жизни – Тиферет – милосердие. Или, если брать второе ее значение – красоту. Амидала.

Лея нахмурилась. Она помнила эти названия. Помнила древний эпос, описывающий Древо Жизни. Его написал набуанец. Джедай-набуанец. Эпос этот был аккуратно изъят из общего доступа, хотя и не был напрямую запрещен имперской цензурой.

– Древние набуанские романы и в самом деле увлекательны, я не подозревала, что в них столько символизма.

– О, это лишь вершина айсберга, принцесса. Моя старшая сестра, Рёо, преподает мифологию в университете Тида, она может говорить о них часами.

Танец их завершился, но Лея понимала, что совсем не хочет расставаться с королем.

– Может, Ваше Высочество хочет посмотреть на фейерверк? – предложил он, тоже не спеша выпускать ее руку.

– Можно просто Лея. И конечно, с удовольствием, - ответила она, выходя вслед за ним из громадного приемного зала на один из многочисленных балконов.

– Тогда зови меня просто Люк, – ответил король.

– Люк?

– Тиферет – лишь тронное имя, а так меня зовут Люк Наберри.

Люк. Свет. Ему подходило это имя. Лея кивнула и подошла к перилам балкона, поднимая глаза к небу и смотря, как распускаются огненные цветы.

Ей хотелось спросить, не связан ли он с Альянсом. Но Лея молчала. Ее жизнь всегда была окутана покровом тайны, и как ни хотелось бы ей вдруг найти друга здесь, в императорском дворце, она не могла рисковать.

Люк – король Набу. Он мог быть братом агента Альянса. Мог сам быть агентом. А мог и не быть.

– Ты никогда не слышала историю о королеве Полане? – вдруг спросил он.

– Еще одна набуанская королева? – отозвалась она.

– Конечно. Королева, или тогда еще принцесса Полана, подняла восстание против тирана, короля Апрана. Она не знала, кому можно верить, а кто предаст ее в руки короля. Сын короля – нет, он не был ее братом, они были из разных княжеских домов – влюбился в Полану, и послал ей букет. У набуанцев раньше был очень сложный, многоуровневый язык цветов. Полана любила древние романы и знала мифологию, и в посланном ей букете сумела прочитать, что ночью ее ждет засада. Она избежала ловушки, и сумела бежать, чтобы через несколько дней уже штурмом взять королевский дворец. Народ ликовал, тиран был обезглавлен, королева Полана взошла на престол, и на Набу воцарился мир. А все благодаря секретным символам, зашифрованным в простых вещах. Тайное, спрятанное в явном. Тебе ведь это знакомо, принцесса Лея? – улыбнулся он лукаво, едва обнажая белые зубы. Лея знала, что должна насторожиться. Но ее интуиция молчала. Нутром Лея чуяла, что Люк не представляет для нее угрозы, что симпатизирует ей не меньше, чем она ему.

– Благодаря секретным символам… и благодаря юноше, который влюбился в благородную принцессу. Тебе ведь это знакомо, король Люк? – ответила она, придвигаясь ближе, чуть приставая на носочки. Его лицо было близко, так близко, что она могла рассмотреть, что ресницы его только кажутся черными из-за подводки, а на самом деле светлые и очень пушистые.

Люк поцеловал ее, неумело, но очень нежно, как будто сам не знал, что делал, но очень старался ей не повредить. Сердце Леи бешено колотилось в груди, а мир вокруг, казалось, приобрел новое измерение, она чувствовала, как пульсирует рядом его сердце, как вспыхивают на краю сознания искорки-жизни гостей бала, как дышит под ее ногами вся планета. Она как будто стала одним целым с Корускантом – и с Люком, он был так близко, таким знакомым… Как она раньше жила без его теплого присутствия рядом? Тоненькая ниточка между ними сейчас казалась нерушимым канатом.

– Вау… я… я никогда раньше не целовался, – наконец произнес он, чуть отстранившись. – Не знал, что это так… захватывает.

– Я тоже. И не целовалась, и не знала, - хихикнула она, смеясь над столь простецким выражением из уст благородного короля. Мир казался волшебным, чудесным. – А еще у тебя помада размазалась.

– У тебя тоже, – хихикнул он в ответ и достал откуда-то зеркальце и ярко-красную помаду. Лея изумленно вытаращилась, до сих пор она ни разу не видела, чтобы парень накладывал макияж, да еще так умело.

– Это ритуальная раскраска, в честь той самой королевы Поланы, – сказал он, поймав ее взгляд. Лея, спохватившись, быстренько подправила контур губ. Им надо было возвращаться в бальный зал, ее еще ждало задание, но сейчас, если честно, ей совсем не хотелось уходить с балкона.

– Ты завтра вечером свободна? Хочешь увидеть настоящие гонки? – вдруг спросил король.

Наверное, это было очень, очень неосторожно. И глупо. И безрассудно.

Лея кивнула.

* * *


Она дала ему код своего комлинка – не секретный, конечно, общую частоту, предназначенную для неформальных коммуникаций. И, получив днем сообщение, без колебания отправила адрес апартаментов сенатора Альдераана. Но все равно, увидев ярко-синий гравицикл у своего балкона, немного растерялась.

Король Набу Тиферет очень отличался от Люка Наберри.

– Ты же не думала, что я поеду на гонки при полном параде? – улыбнулся ей невысокий юноша с темно-золотыми волосами, убранными в короткий хвост, в желтой куртке и обычных узких штанах. Контраст с его обычными длиннополыми одеяниями был такой разительный, что Лея не выдержала и засмеялась:

– Да уж, только с твоими юбками по Корусканту и гонять!

– Это не юбка, а мантия, – буркнул он, но лишь приглашающе махнул рукой, указывая на место позади себя и перекидывая ей шлем.

Люк был просто потрясающим пилотом. Вцепившись руками в его талию, Лея едва могла перевести дух от скорости – и от восторга.

Жизнь принцессы размеренна и предопределена. Сейчас, спускаясь на нижние уровни Корусканта, она чувствовала, будто нарушает какой-то невысказанный запрет, и это чувство будоражило кровь.

– Люк, а как ты узнал об этих гонках? – прошептала она ему на ухо, прижимаясь со спины. Уж если ее жизнь была настолько расписана, то, как король, прикованный к своей планете, он и вовсе должен был быть на Корусканте полным новичком.

– У меня есть друг, Хан, он вечно во что-то вляпывается, но и друзья у него тоже везде есть. Он и внес за меня залог, – весело ответил Люк, порождая больше вопросов, чем ответов.

Они влетели прямо в распахнутый вход в какой-то темный туннель, и через пару десятков метров глаза Леи ошеломленно расширились – гравицикл вдруг очутился посреди громадного стадиона с мириадом голопроекторов, внизу которого уже кружились гравициклы.

– Гонка начинается здесь и проходит через несколько уровней, все будет отображаться на экранах. Места я нашел, там будут мои друзья, так что никто не пристанет, – пробормотал Люк. Лея не успела переспросить, почему это к ней мог кто-то пристать. Он направил гравицикл вверх, туда, где были видны отдельные лоджии, и лихо затормозил около одной из них, приветственно махая девушке и юноше в одинаковых темных робах.

– Таме, присмотрите тут, чтобы принцесса не заскучала?

Лея посмотрела вниз. Гравициклы уже выстраивались у стартовой линии. Гоночный курс был на редкость извилист, напоминая мешанину арматурных штырей, и ей внезапно стало страшно. Наткнуться на металлическую балку на такой скорости…

– Со мной все будет в порядке, Лея. Я выиграю, и принесу тебе Синюю Звезду. Это главный приз такой, – улыбнулся он, заметив ее взгляд.

– Смотри мне… – нахмурилась она, но не смогла удерживать сердитую мину при виде его встревоженно-виноватых глаз.

– Я не хотел тебя напугать, честно, я просто знаю, что могу победить, и хотел тебе показать, как это здорово бывает, – даже голос его звучал просительно.

– Тогда вперед, и победи, – улыбнулась она и быстро поцеловала его в щеку, – А это на удачу!

Люк высадил ее в лоджию и устремился вниз. Девушка, Таме, тут же предложила ей какой-то прохладительный напиток и даже что-то вроде закуски, но Лее, если честно, было не до того. Вот он занял место на старте, вот раздался звон гонга, и гравициклы рванули с места. Скорость они тут же развили умопомрачительную, чуть ли не вдвое выше того, как Люк ее возил. Лея дернулась было, когда Люк дошел до первого винтового поворота, но тот на редкость легко вписался в восходящую спираль, обходя соперников.

– Вам нечего бояться, Ваше Высочество, Люк в самом деле очень хорошо летает, – чирикнула девушка справа.

– Он победит, – спокойно подтвердил юноша. Лея мимолетно взглянула на них, девушка с интересом наблюдала за голоэкранами, разглядывая гонщиков, юноша вперил взгляд вниз, казалось, его карие глаза без проблем следили за Люком даже в мешанине арматурных перекрытий.

Лея тоже перевела взгляд на экраны. Сумасшедшие углы, под которыми гравициклы входили в повороты, заставляли ее затаить дыханье, а глаза непрерывно высматривали ярко-синюю кляксу с желтой точкой сверху – больше на такой скорости разглядеть было сложно.

А, нет, некоторые из голоэкранов прокручивали особо опасные участки трассы в замедленном режиме. Лея победно вскинула руку вверх, когда Люк, обойдя еще нескольких участников, вырвался в первую тройку.

Когда последний раз она испытывала такой азарт?

Сердце Леи бешено колотилось, а щеки горели. Казалось, это не Люк, а она сама сейчас сидит за рулем гравицикла, а воздух вокруг стонет от скорости. Лея широко улыбнулась и заметила, как на одном из экранов голопроектов запечатлел ответную улыбку – Люк как раз вырвался в лидеры.

Финальный участок гонки представлял собой одну гигантскую спиральную трубу под самым куполом стадиона. Лея неотрывно смотрела, как Люк выписывает одну петлю… вторую… входит в третью, перевернувшись вверх ногами… выравнивает гравицикл…

Стадион взвыл в оглушающем вопле, когда он пересек черту финиша. Лея сама не помнила, как очутилась на ногах, бешено аплодируя. Люк был бессовестным мальчишкой, который заставил ее волноваться, чтобы продемонстрировать собственную крутизну – и это работало!

Когда он подлетел к их лоджии, держа руль одной рукой, а в другой удерживая ленту с – кто бы мог подумать – и впрямь синей звездой из какого-то странного металла, Лея не выдержала и кинулась ему на шею.

– Я этого не говорила, но ты был великолепен, – прошептала она, обхватила руками за шею и быстро притянула к себе, чтобы поцеловать.

Она могла поклясться, что чувствует его радость и волнение.

– Я обещал тебе победу, – широко улыбнулся Люк, надевая трофей ей на шею.

После этого они еще летали над ночным Корускантом, и заглянули в какое-то кафе, где подавали 117 сортов мороженого, и целовались на ее балконе, и…
Лея впервые почувствовала себя обычной юной девушкой, которая впервые влюбилась.

С Люком было легко. Он чувствовал ее настроение. Мог развеселить. Мог помочь забыть, хоть на секунду, что идет война. Он глядел на нее с восторгом и поделился с ней частью своей настоящей личности, а не маски короля Набу.

Не сейчас, когда-нибудь… но он был королем. Из благородного дома Наберри. Он мог стать достойной партией для будущей королевы Альдераана, даже ее многочисленные тетушки не смогли бы придраться.

Конечно, об этом рано было думать. Слишком, слишком рано. Они же только поцеловались и сходили на одно свидание!

Она, Лея Органа, была на самом настоящем свидании!

Лее очень хотелось рассказать об этом Винтер, но она подозревала, что подруга не одобрит такой легкомысленности.

С такими мыслями Лея и заснула.

* * *


На следующий день после заседания очередного бессмысленного комитета Лея догнала Пуджу:

– Я смотрю, твой брат все еще на Корусканте?

– Да, он участвует в нескольких благотворительных миссиях, его приглашали на открытие очередного фонда, – спокойно ответила та.

– Вот как? Я и не знала, и когда только время находит в придачу к королевским обязанностям? – удивилась Лея.

– Да какие обязанности, вся власть на планете сейчас принадлежит моффу Иллерии, должность Люка стала чисто церемониальной, вот он и мотается по галактике, поддерживая реноме Набу. Вчера вон тоже какой-то госпиталь посещал, – рассеянно ответила сенатор. Лея нахмурилась. Вчера Люк весь день провел с ней, когда он успел что-то там посетить? Она осторожно переспросила, и Пуджа вдруг хихикнула:

– Он опять? Не бери в голову, – рассмеялась она, улыбаясь какой-то шутке. – Набуанская традиция.

На Набу было много странных и загадочных традиций, решила Лея. Она осторожно расспрашивала Пуджу о детстве Люка, когда та вдруг рассказала, что его усыновили в ходе одной из таких миссий:

– Наша доблестная имперская армия перехватила пиратов и освободила несчастных детей от участи рабов на диких планетах Внешнего Кольца, – с должным пиететом выдохнула Пуджа. Лея состроила подобающе-восхищенную гримасу, про себя отметив, что Палпатин, должно быть, просто не поделил что-то с хаттами, вот и отомстил. У империи никогда не было проблем с рабством. – Несколько сотен сирот оказались без крыши над головой, и сознательные имперские граждане поспешили поделиться с ними теплом домашнего очага. Среди них была и семья Наберри. Это было восемь лет назад.

- Очень благородно, - кивнула Лея вполне искренне. Ее саму чета Органа тоже удочерила из числа военных сирот, хотя и произошло это в таком юном возрасте, что она и не знала других родителей. Интересно, а Люк еще помнил свою прежнюю семью?

- Он уже давно стал для меня любимым младшим братишкой, не представляю, как мы раньше жили без Люка, - улыбнулась Пуджа, - Но если хочешь поймать его перед отъездом, поторопись, сегодня последний день.

Лея едва заметно покраснела. Неужели ее увлеченность набуанским королем стала так заметна? И… последний день? Будет жаль, если они еще нескоро увидятся, но, в конце концов, есть же голонет, а он не всю жизнь будет королем, насколько она помнила, на Набу есть ограничение на продолжительность сроков правления. Если, конечно, Палпатин и его не упразднил, с него бы сталось насильно поменять конституцию родной планеты, чтобы не пришлось возиться с убийством неугодных королей.

Но сколь ей ни хотелось поискать Люка, в первую очередь она должна была выполнить сегодняшнее задание Альянса. Задание внезапно опасное и ответственное, так непохожее на ее обычную работу курьера и сборщика информации. Ей нужно было лично пройти в дворцовый офис гранд-моффа Галифакса и вставить в его терминал присланный датастик. Лею снабдили графиком смены караула и картами покрытия камер, и сейчас она осторожно шла по боковым коридорам, обычно используемым обслугой, изо всех сил прислушиваясь. В каких-то коридорах она сможет отовраться, что заблудилась, в каких-то – просто прошмыгнуть мимо, но сейчас Лея чувствовала себя настоящей шпионкой. Она изо всех сил представляла себя маленькой серой мышкой, незаметной, сжавшейся в комочек, абсолютно неважной. Этому научила ее когда-то давно в детстве тогрута, гость отца, и с тех пор Лея заметила, что порой взгляды людей скользят по ней даже при взгляде в упор, если она как следует сконцентрируется. А концентрироваться Лея умела.

Панель на двери офиса гранд-моффа светилась красными огоньками. Натянув на руки тонкие длинные перчатки, Лея подошла и медленно набрала присланный ей код. Двери бесшумно разъехались, она скользнула внутрь, следя за тем, чтобы не соскользнул с головы капюшон, чтобы не оставить ни волоска в кабинете Галифакса. Кто знает, что было на датастике, сейчас надежно запечатанном? Все так же осторожно она распечатала пластиковый конверт и достала датастик, чтобы вставить его в призывно мерцающий терминал. Стараясь даже не дышать, Лея выскользнула из кабинета гранд-моффа. Все, миссия почти выполнена, теперь осталось лишь тихо и незаметно вернуться в основную часть дворца.

Не позволяя своей концентрации ослабнуть ни на секунду, Лея шла по пустынным коридорам, тихая, незаметная, серая мышь, которой нужно пройти мимо нексу. Она почти прошла небольшой закоулок, отделяющий эту часть дворца от технического туннеля, ведущего прямиком в Зал Тысячи Фонтанов, как откуда-то слева раздались голоса и странное мерное шипение.

Лея закусила губу. Здесь сейчас никого не должно было быть, она знала это абсолютно точно, как знала и то, что камер в этом коридоре нет. Голоса раздавались из-за угловой арки, благодаря странной акустике, ее там слышать не могли, а вот она могла подобраться совсем близко и посмотреть из-за резного проема. Или же она могла выкинуть странные голоса из головы, свернуть в туннель и спокойно дойти до императорского сада.

Не зная, что делать, Лея закрыла глаза и прислушалась к себе, к тому странному голосу в уголке ее сознания, который всегда подсказывал, как лучше поступить. Ее чувство опасности молчало, и даже… влекло ее туда.

Неслышно подобравшись к проему, Лея затаила дыханье и осторожно выглянула за угол. И тут же застыла, сжимая руки в кулаки так сильно, что не будь на ней перчаток, процарапала бы ногтями кожу.

Дарт Вейдер стоял там черным изваянием. Обычно такой угрожающий, даже нависающий, сейчас он, казалось, несколько расслабился, от его позы не веяло опасностью, как обычно. И как она могла не опознать в мерном шипенье звук его респиратора!

Но Лею поразило не это. Перед ним, в таких же черных, расшитых золотыми гербами Набу, одеждах, и в черном клобуке с переливающимся сложным орнаментом, стоял король Тиферет.

Люк. Перед ним стоял Люк. Вейдер поднял огромную черную руку, коснулся пальцами выбеленной щеки, и Люк не отдернулся, а наоборот, сам склонил голову на бок и едва заметно улыбнулся. Он поднял свою руку в белой, сатиновой, такой контрастирующей перчатке, и положил ладонь тому на грудь, прямо рядом с управляющей панелью. Вейдера это, казалось, ничуть не смутило, свободной рукой он накрыл его ладонь своей, такой огромной по сравнению с маленькой, хрупкой белой кистью.

Лею едва не стошнило. В этой сцене было столько… нежности. Столько близости.

И она еще целовалась с этим предателем!

Все так же, боясь выдохнуть, изо всех сил молясь, чтобы ее не заметили, Лея отступила назад, вглубь коридора, и по тоннелю к обитаемой части дворца. Она и думать забыла о миссии, о гранд-моффе Галифаксе, о датадиске, в голове билась лишь мысль: «Как он мог?»

Люк Наберри никогда не был другом восстания. Его сестра, наверное, тоже, и как счастлива Лея была сейчас, что никогда не позволяла себе ничего больше двусмысленных намеков. Интуиция в кои-то веки ее обманула, она едва не выдала себя имперским ищейкам! Как влюбленная девчонка, повелась на льстивые речи Люка, который… Он и Вейдер… Но как он мог? И – с Вейдером?!

С застывшей на лице маской дипломата Лея вышла в сад, направилась по тропинкам меж фонтанов, то и дело приветствуя остальных гостей. Она прошла мимо Пуджи с милой улыбкой, даже рассмеялась ее шутке, хотя сердце внутри разрывалось от ярости и обиды.

В конце галереи показалась фигура в черном. Лея резко развернулась, встретившись взглядом с голубыми глазами.

– Ваше Величество, – приторно-любезно улыбнулась она. Люк, как будто почувствовав неладное, так же формально поклонился.

– Принцесса, – кивнул он, и выпрямился, растерянно оглядывая ее, – Лея, что-то не так? Хочешь поговорить об этом после приема?

– Ну что вы, король, Альдераан всегда рад нашим тесным связям с Набу. Однако в интересах моего народа я не могу позволить этим связям перерасти в слишком личные. Если хотите назначить встречу, пожалуйста, обратитесь к моему секретарю, – пропела Лея.

– Да, конечно, Ваше Высочество, прошу меня простить, я больше не отниму вашего времени, – так же мягко ответил он, но Лея видела, как на дне голубых глаз плещется непонимание и обида.

Нет! Это он обманул ее, проклятый имперский прихвостень!

– Я хотел попрощаться, принцесса Лея. Завтра утром мой корабль отбывает на Набу, – тихо сказал он, отступая на шаг. Лея почувствовала укол вины, но тут же одернула себя и натянула на лицо самую вежливо-безразличную улыбку.

– Удачного путешествия, Ваше Величество.

Люк снова посмотрел на нее. В голубых глазах растерянность вдруг сменилась сначала тихим ужасом, а потом пониманием. Он замер, и Лея тоже замерла вместе с ним, как будто сейчас мир застыл на грани… чего? Она и сама не знала.

– Если вы когда-либо захотите со мной связаться или вам понадобится помощь… я попрошу сенатора Наберри прислать вам номер моего комлинка.

Лея хотела ответить, что это совсем не нужно, что она удалит сообщение Пуджи, как только увидит, но смолчала.

На следующее утро, когда она проснулась, у дверей апартаментов сенатора Альдераана уже стоял курьер с огромным букетом цветов. Записки к нему не прилагалось, но Лея и без того знала, от кого подарок. Зарывшись в голонет, она нашла-таки толкователь набуанского языка флористики.

Темно-красные соцветия варин – сожаление. Пиренея – сокрытая правда. Горный калцехон – предостережение. Желтые декоративные листки аэну – молчание. Кровавые росчерки касты и еще более темные, почти черные цветки эйрны – тьма и предательство. Лея фыркнула, уж об этом ее предупреждать не следовало. Что, он уже жалел, что она узнала их с Вейдером маленький секрет? Но почему тогда Лея не исчезла в ночи? Почему он послал ей такой странный букет, надеясь, что она расшифрует этот вежливый вариант «держи язык за зубами»?

Она задумчиво повертела в руках букет. В его сердцевине, посреди алых и темных оттенков, сплетались два цветка. Белый шар лотоса – чистота и свет надежды. И золотистая набуанская роза-лея.

Цветок с ее именем. Лея только сегодня узнала, что он существует, и сейчас, не веря своим глазам, читала сопутствующее описание.

Торжество демократии над силами тирании. Роза-лея венчала букет, что преподнес сын короля Апраны будущей королеве Полане.

Лея сглотнула, снова глядя на букет. Это была неправда. Она что-то не так перевела. Не поняла двойного, тройного смысла. Но Люк ведь знал, что она не будет разбираться в хитром языке цветов, максимум сможет заглянуть в первый попавшийся толкователь.

Она должна была рассказать обо всем отцу. Альянсу. Доложить, что Дарт Вейдер и король Набу были… кем?

Комлинк лежал перед ней. Всего лишь набрать код шифровки. Всего лишь отправить донесение.

Лея коснулась пальцами шеи. По всей логике она уже должна была валяться в какой-то подворотне с раздавленной трахеей. Люк ей доверился.

Роза-лея развернула свои лепестки навстречу восходящему солнцу.