Название: Дождь
Размер: драббл, 768 слов
Пейринг/Персонажи: Дарт Вейдер, Армитаж Хакс, Брендол Хакс, закадрово – Люк Скайуокер/Шира Бри (Люмия)
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О хитросплетениях родословной Армитажа Хакса
Примечание/Предупреждения: АУ, смерть персонажа
читать дальше
– Винтовой перелом берцовой кости левой ноги, дробление мыщелков дистального отдела бедренной кости обеих ног, перелом костей таза, защемление позвонков лумбарного отдела позвоночника… – безэмоционально перечислял дроид список повреждений. Обгоревшее, изломанное тело девушки на операционном столе было вытянуто, как на прокрустовом ложе, чтобы собрать по кускам то, что еще собирается, и вставить киберплаты туда, где поможет только протезирование. Вейдер застыл неподвижно в углу операционной, вперив взгляд в мониторы с жизненными показателями, мыслями погрузившись в далекое, далекое прошлое, где двадцать лет назад в имперском медицинском центре так же собирали по частям руины того, что когда-то было человеком.
– Плод испытывает асфикцию, вероятность выживания низкая, рекомендован аборт, – продолжал бубнить дроид, и Вейдер резко дернулся:
– Что? Какой еще плод?
– Пациентка на момент инцидента была беременна, предположительный срок – семь недель.
Вейдер недоуменно нахмурился под маской. Шира в своих докладах ни разу не обмолвилась, что может быть беременна. Она вообще не должна была даже попасть в ситуацию, где беременность стала бы возможной! Хотя…
– Рекомендацию отклонить. Есть возможность провести сравнения ДНК плода с образцом?
– Так точно, сэр. Прикажете собрать образец? – Дождавшись подтверждения, дроид поспешил к операционному столу. Вейдер переключил контроллер своего костюма и подошел к аналитической станции. Его аппарат обеспечения и без того постоянно делал пробные заборы крови, не было ничего сложного в том, чтобы немного переконфигурировать программный код.
Цифры на экране подтвердили то, что он и так уже знал. Ребенок Ширы был сыном Люка Скайуокера и его внуком.
– Плод спасать любой ценой, – отдал он краткий приказ.
– Сэр, на данном этапе спасение плода может крайне негативно сказаться на здоровье матери. Приоритетный принцип… – продолжался мерный бубнеж, но Вейдер лишь нетерпеливо отмахнулся:
– Любой ценой, дроид.
– Есть, сэр, – раздался ровный голос. Задвигались механические руки операционной станции, тревожно запищали аппараты жизнеобеспечения. По Силе прошла рябь, Шира сопротивлялась, не желая расставаться с жизнью.
Через несколько часов все было кончено.
Вейдер неотрывно смотрел на затемненный цилиндр маточного репликатора, туда, где пока еще очень слабо, но отдавалось в Силе такое знакомое присутствие.
На операционном столе остывал искореженный труп.
Внук. У него родился внук. Совсем маленький живой комочек, не больше фасолины, такой беззащитный. Нестрашно, Вейдер ничему не позволит ему угрожать. Жаль, что так получилось с его матерью, но он – и Люк, когда примет его сторону – сумеют обеспечить малышу семью.
Обожженные губы под обсидиановой маской сами собой растянулись в улыбку. Он подошел к репликатору и положил руку на холодное стекло. Наверное, он мог простоять так все те месяцы, которые потребовались эмбриону, чтобы «дозреть».
Но сначала надо было позаботиться, чтобы о его внуке не узнал император.
Улыбка резко исчезла с губ ситха. Его война с Сидиусом могла затянуться, да и сын настаивал на том, чтобы прятаться со своими друзьями-повстанцами по самым глухим уголкам галактики. Сейчас его маленький внук еще совсем незаметен в Силе, но со временем император мог почувствовать новое присутствие.
Через семь месяцев неприметный имперский шаттл приземлился около одного из скрытых бункеров, разбросанных на тренировочном полигоне имперской Академии Арканиса. Крупные капли дождя разбивались о зеленую листву, путались в сизой хвое.
Живой зеленый мир, вода, свободно льющаяся с небес. Внуку Вейдера не придется задыхаться обжигающим песком пустыни под опаляющими до костей лучами солнца.
В небольшой пристройке на краю летного поля его уже ждал невысокий полноватый офицер со светло-рыжими волосами.
– Милорд, – отдал он честь, с удивлением смотря на сверток в руках ситха, – я получил ваши распоряжения…
– И у вас есть вопросы, комендант Хакс, – перебил его Вейдер. - Закономерно. Это не то задание, которое я мог бы поручить кому угодно. Но за вашей карьерой я следил еще с тех пор, как вы были офицером Старой Республики, и знаю о вашем проекте. Что ж, вам выпал уникальный шанс. Этот мальчик – будущий правитель Империи. И в ближайшие годы именно вам предстоит стать его наставником. Думаю, вам удастся привить ему достойные идеалы.
– Для меня станет величайшей честью позаботиться о вашем внуке, милорд, – серьезно кивнул Хакс, принимая из его рук сверток. Сила заверяла в его искренности, Хакс и впрямь отчаянно хотел вырастить из младенца на его руках величайшего императора в истории.
Что ж, хотя бы его внуку никто не станет забивать голову глупыми россказнями о Восстании. А какофония потоков Силы от проекта «Харвестер» скроет его от взора Сидиуса.
– У него есть имя, милорд? – тихо спросил Хакс, стараясь не разбудить младенца.
– Имя не важно, он все равно возьмет другое, когда вырастет, – равнодушно отозвался Вейдер. Все ситхи брали. Не оглядываясь, чтобы не передумать, он стремительно вышел на летное поле и направился в сторону шаттла.
Хакс посмотрел на сомкнувшиеся створки двери, а затем перевел взгляд на мирно сопящего мальчика. Рыжеватый пушок на его маленькой голове был даже немножко забавным.
– Думаю, я назову тебя Армитаж, – задумчиво произнес он. – Придется сказать, что ты мой. Ох и взбесится же Маратель.
Дождь на Арканисе и не думал прекращаться.
Название: Лёд
Размер: мини, 2526 слов
Пейринг/Персонажи: Армитаж Хакс/Кайло Рен, Маратель Хакс
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хакс узнает о хитросплетениях своей родословной.
Примечание/Предупреждения: AU, продолжение фанфика «Дождь»
читать дальше
Хакс стоял на мостике «Финализатора» и до рези в глазах вглядывался в стекло лобовых иллюминаторов. За ними с неторопливостью и неумолимостью ледника разламывался на части труд всей его жизни.
Старкиллера больше не было.
Он стоял с прямой спиной, сцепив руки в замок, и спокойным ровным голосом отдавал команды перепуганному экипажу. Потеря базы потрясла их всех, и лишь непоколебимая уверенность командира могла сейчас помочь спасти хоть что-то. То и дело на него накатывала тошнота, но Хакс упрямо сглатывал застрявший в горле комок и продолжал все так же четко приказывать подбегающим офицерам.
— Сэр, — обратилась к нему женщина средних лет с нашивками военного медика. Её темная кожа лоснилась от пота, форменная фуражка немного съехала. В иную минуту Хакс сделал бы выговор за такую расхлябанность, но сейчас только кивнул. — Сэр, сложилась непредвиденная ситуация. Кайло Рен был доставлен в медотсек в шоковом состоянии, он пострадал от разрыва внутренних органов и обширной кровопотери. Нам удалось остановить кровотечение, однако состояние по-прежнему критическое, переливание донорской крови из существующих запасов вызвало резкую иммунную реакцию, доведя пациента до состояния комы.
Хакс едва заметно сжал зубы. Приказ Верховного Лидера не допускал разночтений, жизнь Рена требовалось спасти любой ценой, сколько бы людей и техники им ни пришлось бросить.
— Альтернативы? — упрямо спросил он. Не может быть, чтобы они ничего не могли сделать. Кайло был обязан выжить. Обязан.
Хакс не собирался вспоминать, как смотрится бледная кожа на темных простынях в генеральских апартаментах. Как Кайло довольно потягивается, совершенно не стесняясь наготы, и с обожанием смотрит на него. Не собирался. Но взгляд карих глаз неотвязно преследовал его.
— Да, сэр. Мы проанализировали биопрофайлы всего состава «Финализатора» на донорскую совместимость, и ваш показал наибольший процент совпадения. Если бы вы могли проследовать в медотсек... — протянула она и осеклась, глядя на творящуюся вокруг неразбериху.
— Идемте. Лейтенант Митака, перенаправляйте все отчеты ко мне на датапад, оставляю мостик на вас, — резко скомандовал он, не позволяя внутреннему раздражению захлестнуть его. Конечно же, Кайло должен был оказаться таким особенным, что плебейская кровь штурмовиков уже не годилась, ему надо было оторвать Хакса от эвакуации.
Медотсек встретил его еще большим переполохом, неразберихой и внезапными вспышками извинений, стоило Хаксу появиться в поле зрения медперсонала и многочисленных пациентов, пострадавших при разрушении базы.
Воздух здесь был пропитан отчаянием и подспудной паникой. Как тут вообще кто-то мог вылечиться?
А, опять. Галлюцинации. Он не мог всего этого знать. Он не мог знать, что у штурмовика в дальнем углу перебило руку, а тот этого даже не чувствует, давясь слезами по погибшей на Старкиллере подруге. Просто галлюцинации. Он не может знать, что белокурая девушка в перепачканном кровью халате борется с тошнотой, уже понимая, что не спасет своего пациента, но все еще продолжает сшивать рану.
— Отставить, сержант, он уже умирает. Подарите ему безболезненную смерть и идите оказывать помощь тем, кто в ней нуждается, — не выдержал он, остановившись на секунду. Девушка подняла на него красные глаза и кивнула:
— Есть, сэр.
Военный врач лишь молча посмотрела на него и продолжила путь. Она не собиралась спрашивать, как он знает. Хакс бы и не ответил.
Это галлюцинации. Это все нереально. Отец говорил не забивать голову глупостями и всегда следовать голосу рассудка. Он не должен поддаваться сердцу в угоду логике даже в такой стрессовой ситуации.
Кайло Рен занимал отдельную палату. Бледный, с развороченным боком и обожженным плечом, сейчас он был не непобедимым монстром, а уязвимым, хрупким даже человеком. Его и без того светлая кожа посерела, а губы казались синюшными. Кровопотеря.
Мониторы пиликали тревожно и прерывисто, пульс был нитевидным, цифры давления неуклонно падали и приближались к красной отметке. Еще один врач, теперь уже белый мужчина, тревожно смотрел на показатели и что-то докручивал на панели аппарата жизнеобеспечения. Заметив Хакса, он тут же встал и указал ему на процедурное кресло.
— Прошу вас, генерал.
Хакс не мог отвести взгляда от сначала прозрачной, а затем ставшей темно-красной трубки, связавшей его с Реном.
— Как так получилось, что из всего экипажа подходящим донором оказался только я? — пробормотал он, не зная, как еще отвлечься. Все его познания в изосерологии[1] ограничивались смутными воспоминаниями о группах крови и резус-факторах.
— В крови Кайло Рена была обнаружена необъяснимо высокая концентрация симбионтных органелл — мидихлориан. В норме их баланс поддерживается специализированным белком-ингибитором, но в данном случае белок в крови реципиента отсутствовал, что и породило иммунную реакцию системы. Мы пока что не можем предположить, является ли подобное свойство организма пациента патологией или же генетической особенностью, так как его ближайший родственник, насколько нам известно из файла, функционирует нормально.
Хакс не знал, чтобы шпионы Первого Порядка сумели раздобыть где-то медицинский файл Леи Органы или капитана Соло. И, насколько он был в курсе, рядовые члены экипажа даже не подозревали, что Рен приходился сыном этим двоим.
— Родственник? — переспросил он с ноткой любопытства. Врач посмотрела на него с недоумением.
— Сэр, магистр Рен приходится вам двоюродным братом. Мы не прогоняли анализ, чтобы узнать, с какой стороны, только уточняли биосовместимость. Но концентрация мидихлориан в вашей крови так же абнормально высока. Если хотите, мы можем провести полноценный анализ на возможные последствия.
— Проведите полный генетический и физиологический анализ. Отчет предоставить мне к вечеру. Результатам присвоить статус секретности альфа-семь-семь-девять.
— Так точно, сэр.
Высший уровень секретности. Хакс уже ничего не понимал, но мало ли...
* * *
Тем же вечером он просматривал доставленный отчет. Сухие цифры были куда показательнее, чем неуверенные слова доктора. Вероятность того, что они двоюродные братья (по материнской линии для Кайло и с отцовской для него самого, судя по отсутствию общей митохондриальной ДНК), была лишь немногим меньше ста процентов.
Это невозможно. Невозможно. Невозможно. Брендолу Хаксу было уже около сорока, когда Армитаж появился на свет. Он никак не мог оказаться сыном Дарта Вейдера.
Хакс достал бутылку бренди и налил на два пальца. Тут следовало выпить.
Немного успокоившись, он потянулся к своему личному комлинку и, установив настройки на высший уровень шифрования, набрал код, которым не пользовался уже лет пять, с похорон отца.
— Армитаж, — раздался на том конце холодный, аристократично-выверенный голос, — от тебя давно не было вестей. Я слышала, вы одержали блистательную победу над Новой Республикой? Хосниан прекратил существовать.
Хакс прищурился, вглядываясь в моложавое лицо в обрамлении безупречных светлых локонов. Его встретили светская улыбка и абсолютно равнодушные глаза.
Конечно, новости о взрыве Старкиллера еще не достигли галактики.
— Леди Маратель, рад застать вас в добром здравии, — чопорно отозвался он. Эта холодная, безжалостная женщина не упускала случая одернуть маленького Армитажа за любое проявление эмоций, но кадета, а со временем и генерала Хакса она научила бесценному умению всегда оставаться хладнокровным и держать язык за зубами. — Прогресс армии Первого Порядка в установлении господства над территориями так называемой Новой Республики неоспорим. Счастлив, что вы заметили.
— Хосниан-секунда славился своими горячими источниками. А вы взорвали всю систему. Жаль, теперь мне придется найти новый курорт, — притворно вздохнула Маратель и посерьезнела: — Но что случилось, мальчик мой? Ты так давно не звонил, неужели соскучился по матушке?
Маратель никогда не была его матерью. Бастарду, прижитому от кухонной девки, дали понять это совершенно ясно. Но когда его карьера пошла в гору, Маратель стала ласковее на людях, купаясь в отблесках его славы.
Маратель любила и умела играть в политические интриги и, понимая, что его победы станут ее победами тоже, всячески поддерживала Армитажа. Однако он хорошо помнил ее гневное, презрительное выражение, когда, будучи маленьким мальчиком, попытался ухватиться за юбку из дорогого шелка.
Маратель любила играть в игры. Хакс не был настроен на игру.
— Кто мой отец? — спросил он прямо, глядя в безупречное, как фарфоровая маска, лицо женщины.
— О чем ты говоришь, Армитаж? Прошло всего пять лет, неужели ты позабыл Брендола? — спокойно отозвалась она, но даже через разделяющие их расстояния он почувствовал кольнувшее Маратель волнение.
Ерунда какая-то. Не мог он ничего почувствовать.
— Кто мой отец, леди Маратель? — повторил он, добавляя в слова веса. Убедительности. Иногда, когда он говорил таким тоном, люди будто проминались под его волей, покорно следуя уверенному приказу.
Все они хотели вожака. Хакс был достоин повести их. Харизма и уверенность — больше серой массе ничего не надо.
— Как ты узнал? — немного помедлив, ответила женщина. — Канал защищен?
— Канал защищен. Как узнал — сейчас неважно. Кто он?
— Я не знаю точно, кто твой отец, хотя и догадываюсь. Брендол рассказал мне правду только перед самой смертью, тогда же передал все бумаги и датапад с записями. Он не знал, захочешь ли ты когда-нибудь узнать обо всем, и велел сказать, только если ты сам спросишь. Имя твоей матери — Шира Элан Колла Бри, уроженка Корусанта, майор Имперской Службы Безопасности. Когда тебе было три года, у тебя нашли достаточно редкое генетическое заболевание, и Брендол получил ее медицинский файл с указанием нужного курса лечения. Рецидивов ни разу не было, и эту информацию не стали включать в твой общий файл, чтобы избежать вопросов.
— Каких вопросов? — нахмурился Хакс. Итак, его мать была не кухаркой, как ему говорили, а майором ИСБ. Это все еще ничего не объясняло.
— Как ты верно понял, Брендол не приходится тебе биологическим отцом. Тебя ему просто однажды привезли, приказали заботиться, вырастить из тебя имперского лидера и до поступления новых приказов держать твое происхождение в тайне. Только перед самой смертью Брендол нарушил этот приказ. Что ж, он достиг успеха, ты командуешь всем тем, что осталось от Империи, — вдруг горестно вздохнула Маратель. Армитаж знал, что где-то в глубине души та искренне любила своего мужа.
— От кого исходил приказ? — процедил он, борясь с внезапно нахлынувшим сочувствием. Эта женщина не заслуживала его эмоций. Никаких эмоций.
— От лорда Вейдера, — спокойно обрушила ему на голову бомбу Маратель. — Он представил тебя как своего внука и наследника империи.
Хакс остолбенел. Из всех имен... но все складывалось. Генетическая аномалия. Кровное родство, предусматривающее общих дедушку и бабушку. Мать майор ИСБ, которая наверняка проводила операции внедрения.
У Дарта Вейдера был всего один сын, о котором было известно галактике. Брат Леи Органы, пилот, террорист, убийца миллионов, рыцарь-джедай Люк Скайуокер.
Он хотел заорать, что это неправда. Что это невозможно. Что Брендол не мог ему не сказать. Но давняя привычка держать лицо перед этой ледяной женщиной заставила его спокойно кивнуть.
— Спасибо, леди Маратель. Это все, что я хотел узнать. Я обеспечу безопасный канал доставки, чтобы вы могли передать все материалы. Всего хорошего.
— Конечно, Армитаж. Всегда рада помочь. Обращайся, — так же чопорно ответила женщина и выключила связь.
Хакс очень медленно, очень осторожно положил комлинк, так же осторожно сложил руки на стол и уперся лбом в скрещенные запястья. Думать не хотелось. Хотелось выть от боли и обиды.
Отец — Брендол Хакс не был ему отцом, но Армитаж не мог перестать его так называть — никогда его не любил. Считал слабым, недостойным, наказывал за малейший проступок. Подспудно ненавидел за то, что Маратель так и не смогла простить ему измену — как теперь знал Хакс, лишь мнимую. Армитаж не имел права быть чем-то меньшим, чем идеалом. Холодный, трезвый ум, безупречно заточенный клинок, готовый снести все на своем пути. Абсолютный лидер. Теперь все становилось понятно. Армитаж никогда не был его сыном — конечно, Брендол его не любил. Как можно любить того, из-за кого ты вынужден годами лгать жене, того, кто стал для тебя обузой, о происхождении которой никому нельзя рассказать. В галактике не осталось образца генетического кода Вейдера, только семь лет назад правда о том, что у него есть дети, всплыла на заседании республиканского Сената. Кто бы поверил коменданту заштатной Академии, если бы тот заявил, что у него на руках наследник трона? Он всего лишь с ожесточенной эффективностью исполнил полученный им приказ — вырастить из Армитажа будущего имперского лидера.
И ведь тот им стал. Да, Старкиллер обернулся катастрофой, но в остальном — Армитаж взобрался на вершину иерархии Первого Порядка и сделал это сам, без тени легендарного деда за спиной. Он построил машину гибели, перед которой Звезда Смерти содрогнулась. Ему не нужна была Сила, чтобы стать великим!
Сила. С раннего детства Хакс чувствовал настроения людей, мог сказать, когда кто-то лжет, угадать, где находится потерянная вещь. Отец — нет, Брендол! — нет, отец — всегда жестоко наказывал его, называл выдумщиком, говорил, что тот сам спрятал запонку или потерянный браслет Маратель, что он лгун, что только трезвый рассудок и холодный расчет могут быть реальными. Хакс не помнил, сколько раз подспудное чувство опасности заставляло его на полигонах уклоняться от бластерного луча еще до выстрела. Там, где кадеты умирали десятками, он проходил без царапины, заслуживая ненависть сверстников. И со временем Хакс устал. Он перестал слушать внутренний голос. В его голове поселились ровные ряды чисел, стройные и понятные строчки уравнений. Хакс был инженером, генералом, правителем. Ему не нужна была Сила.
Сила... Кайло. Сила всегда была доменом Кайло. Его двоюродного брата. Единственного человека в галактике, в чьих жилах текла кровь Дарта Вейдера. Органу и Скайуокера он уже не считал, очень скоро Первый Порядок найдет их в самых глухих уголках галактики, сотрет с лица земли. И тогда останется он — и Кайло.
Знал ли Сноук? Иногда Хакс ловил на себе оценивающий, змеиный взгляд. В голове как будто ворочались холодные склизкие пальцы. Ощущение было неприятным, Хакс начинал думать о ярком, очищающем сознание пламени — и пальцы отступали, словно обжегшись. Он знал, что у Кайло со Сноуком есть какая-то связь. Мог ли тот влезть в голову Хаксу?
Он проворочался до трех часов по корабельному времени, тщетно пытаясь уснуть. Наконец, злясь на себя, поднялся, осторожно чтобы не разбудить, отодвинул Миллисент, бесшумно оделся. Путь его лежал в медотсек, туда, где под присмотром меддроидов все еще спал Кайло. Его состояние стабилизировалось, но должно было пройти еще несколько дней, прежде чем тот очнется.
Ночной цикл освещения заставлял щуриться, чтобы вглядеться в заострившиеся черты, но Хаксу не хотелось искать выключатель. Чуть скошенный лоб, крупный нос, пухлые губы, обычно такие красные, а сейчас мертвенно-бледные. Он был ничуть не похож на Хакса. Но и Лея Органа и Люк Скайуокер были не очень похожи. А еще оба тонкокостные, маленького роста... и Кайло, и Хакс были весьма высокими людьми. Дарт Вейдер тоже был очень высоким. А вот телосложение Хаксу, кажется, досталось от отца. Он всегда удивлялся, как мог быть таким худым по сравнению с грузным Брендолом, но Скайуокер на старых голографиях тоже казался весьма худощавым. Одной загадкой меньше. Голубые глаза у него тоже, наверное, от отца. Цвет волос... он пока не видел голографии Ширы Бри, но догадывался, что та окажется рыжей. Вейдер постарался, чтобы человек, выбранный им в качестве наставника своего внука, мог внешне сойти за его отца. Нашел учителя, который, при всей своей жестокости, выковал из него идеального лидера. Сказал, что Хакс станет будущим правителем империи.
Сейчас Хакс жалел, что никогда не слушал бормотаний Кайло о величии Дарта Вейдера. Интересно, как бы сложилась его жизнь, выживи тот при Эндоре? Никто так и не знал, что произошло там, на Звезде Смерти. Одни говорили, что Вейдер и Император убили друг друга в борьбе за власть, иные — что Скайуокер убил обоих.
О! Он мог оказаться сыном отцеубийцы. Он уже был двоюродным братом отцеубийцы. И сам был убийцей с горой трупов выше, чем у его отца-террориста, даже чем у деда — имперского палача. Великолепная семейка, ничего не скажешь.
Хакс улыбнулся и, позаботившись о том, чтобы видеозапись закольцевалась на ближайшие полчаса, присел на кровать Кайло. Медицинские приборы мерно пищали, пульс и давление были в норме. Хакс поднял руку и осторожно, стараясь не задеть бакта-повязки, убрал выбившийся черный локон за ухо. Таких больших ушей у него тоже не было, но на Кайло это казалось даже... мило?
Будет жаль, если оставленный мусорщицей шрам обезобразит его черты. Хакс подозревал, что при всем своем обожании Кайло все-таки не хотел настолько приблизиться к их дедушке, чтобы примерить на себя все его увечья.
Он наклонился к противоположной от раны стороне и аккуратно поцеловал Кайло в щеку. Когда тот проснется, им надо будет серьезно поговорить. Но... у них же не могло быть совместных детей. Зачем что-то менять?
Дарт Вейдер так хотел, чтобы его наследники правили галактикой? Что ж, Хакс сделает все, чтобы претворить эту мечту в жизнь. Как там любит говорить Кайло — закончит то, что он начал?
___________________
[1]Изосерология — учение о биологических различиях между организмами одного и того же вида, определяемых при помощи нормальных или иммунных сывороток.
Размер: драббл, 768 слов
Пейринг/Персонажи: Дарт Вейдер, Армитаж Хакс, Брендол Хакс, закадрово – Люк Скайуокер/Шира Бри (Люмия)
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О хитросплетениях родословной Армитажа Хакса
Примечание/Предупреждения: АУ, смерть персонажа
читать дальше
– Винтовой перелом берцовой кости левой ноги, дробление мыщелков дистального отдела бедренной кости обеих ног, перелом костей таза, защемление позвонков лумбарного отдела позвоночника… – безэмоционально перечислял дроид список повреждений. Обгоревшее, изломанное тело девушки на операционном столе было вытянуто, как на прокрустовом ложе, чтобы собрать по кускам то, что еще собирается, и вставить киберплаты туда, где поможет только протезирование. Вейдер застыл неподвижно в углу операционной, вперив взгляд в мониторы с жизненными показателями, мыслями погрузившись в далекое, далекое прошлое, где двадцать лет назад в имперском медицинском центре так же собирали по частям руины того, что когда-то было человеком.
– Плод испытывает асфикцию, вероятность выживания низкая, рекомендован аборт, – продолжал бубнить дроид, и Вейдер резко дернулся:
– Что? Какой еще плод?
– Пациентка на момент инцидента была беременна, предположительный срок – семь недель.
Вейдер недоуменно нахмурился под маской. Шира в своих докладах ни разу не обмолвилась, что может быть беременна. Она вообще не должна была даже попасть в ситуацию, где беременность стала бы возможной! Хотя…
– Рекомендацию отклонить. Есть возможность провести сравнения ДНК плода с образцом?
– Так точно, сэр. Прикажете собрать образец? – Дождавшись подтверждения, дроид поспешил к операционному столу. Вейдер переключил контроллер своего костюма и подошел к аналитической станции. Его аппарат обеспечения и без того постоянно делал пробные заборы крови, не было ничего сложного в том, чтобы немного переконфигурировать программный код.
Цифры на экране подтвердили то, что он и так уже знал. Ребенок Ширы был сыном Люка Скайуокера и его внуком.
– Плод спасать любой ценой, – отдал он краткий приказ.
– Сэр, на данном этапе спасение плода может крайне негативно сказаться на здоровье матери. Приоритетный принцип… – продолжался мерный бубнеж, но Вейдер лишь нетерпеливо отмахнулся:
– Любой ценой, дроид.
– Есть, сэр, – раздался ровный голос. Задвигались механические руки операционной станции, тревожно запищали аппараты жизнеобеспечения. По Силе прошла рябь, Шира сопротивлялась, не желая расставаться с жизнью.
Через несколько часов все было кончено.
Вейдер неотрывно смотрел на затемненный цилиндр маточного репликатора, туда, где пока еще очень слабо, но отдавалось в Силе такое знакомое присутствие.
На операционном столе остывал искореженный труп.
Внук. У него родился внук. Совсем маленький живой комочек, не больше фасолины, такой беззащитный. Нестрашно, Вейдер ничему не позволит ему угрожать. Жаль, что так получилось с его матерью, но он – и Люк, когда примет его сторону – сумеют обеспечить малышу семью.
Обожженные губы под обсидиановой маской сами собой растянулись в улыбку. Он подошел к репликатору и положил руку на холодное стекло. Наверное, он мог простоять так все те месяцы, которые потребовались эмбриону, чтобы «дозреть».
Но сначала надо было позаботиться, чтобы о его внуке не узнал император.
Улыбка резко исчезла с губ ситха. Его война с Сидиусом могла затянуться, да и сын настаивал на том, чтобы прятаться со своими друзьями-повстанцами по самым глухим уголкам галактики. Сейчас его маленький внук еще совсем незаметен в Силе, но со временем император мог почувствовать новое присутствие.
Через семь месяцев неприметный имперский шаттл приземлился около одного из скрытых бункеров, разбросанных на тренировочном полигоне имперской Академии Арканиса. Крупные капли дождя разбивались о зеленую листву, путались в сизой хвое.
Живой зеленый мир, вода, свободно льющаяся с небес. Внуку Вейдера не придется задыхаться обжигающим песком пустыни под опаляющими до костей лучами солнца.
В небольшой пристройке на краю летного поля его уже ждал невысокий полноватый офицер со светло-рыжими волосами.
– Милорд, – отдал он честь, с удивлением смотря на сверток в руках ситха, – я получил ваши распоряжения…
– И у вас есть вопросы, комендант Хакс, – перебил его Вейдер. - Закономерно. Это не то задание, которое я мог бы поручить кому угодно. Но за вашей карьерой я следил еще с тех пор, как вы были офицером Старой Республики, и знаю о вашем проекте. Что ж, вам выпал уникальный шанс. Этот мальчик – будущий правитель Империи. И в ближайшие годы именно вам предстоит стать его наставником. Думаю, вам удастся привить ему достойные идеалы.
– Для меня станет величайшей честью позаботиться о вашем внуке, милорд, – серьезно кивнул Хакс, принимая из его рук сверток. Сила заверяла в его искренности, Хакс и впрямь отчаянно хотел вырастить из младенца на его руках величайшего императора в истории.
Что ж, хотя бы его внуку никто не станет забивать голову глупыми россказнями о Восстании. А какофония потоков Силы от проекта «Харвестер» скроет его от взора Сидиуса.
– У него есть имя, милорд? – тихо спросил Хакс, стараясь не разбудить младенца.
– Имя не важно, он все равно возьмет другое, когда вырастет, – равнодушно отозвался Вейдер. Все ситхи брали. Не оглядываясь, чтобы не передумать, он стремительно вышел на летное поле и направился в сторону шаттла.
Хакс посмотрел на сомкнувшиеся створки двери, а затем перевел взгляд на мирно сопящего мальчика. Рыжеватый пушок на его маленькой голове был даже немножко забавным.
– Думаю, я назову тебя Армитаж, – задумчиво произнес он. – Придется сказать, что ты мой. Ох и взбесится же Маратель.
Дождь на Арканисе и не думал прекращаться.
Название: Лёд
Размер: мини, 2526 слов
Пейринг/Персонажи: Армитаж Хакс/Кайло Рен, Маратель Хакс
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Хакс узнает о хитросплетениях своей родословной.
Примечание/Предупреждения: AU, продолжение фанфика «Дождь»
читать дальше
Хакс стоял на мостике «Финализатора» и до рези в глазах вглядывался в стекло лобовых иллюминаторов. За ними с неторопливостью и неумолимостью ледника разламывался на части труд всей его жизни.
Старкиллера больше не было.
Он стоял с прямой спиной, сцепив руки в замок, и спокойным ровным голосом отдавал команды перепуганному экипажу. Потеря базы потрясла их всех, и лишь непоколебимая уверенность командира могла сейчас помочь спасти хоть что-то. То и дело на него накатывала тошнота, но Хакс упрямо сглатывал застрявший в горле комок и продолжал все так же четко приказывать подбегающим офицерам.
— Сэр, — обратилась к нему женщина средних лет с нашивками военного медика. Её темная кожа лоснилась от пота, форменная фуражка немного съехала. В иную минуту Хакс сделал бы выговор за такую расхлябанность, но сейчас только кивнул. — Сэр, сложилась непредвиденная ситуация. Кайло Рен был доставлен в медотсек в шоковом состоянии, он пострадал от разрыва внутренних органов и обширной кровопотери. Нам удалось остановить кровотечение, однако состояние по-прежнему критическое, переливание донорской крови из существующих запасов вызвало резкую иммунную реакцию, доведя пациента до состояния комы.
Хакс едва заметно сжал зубы. Приказ Верховного Лидера не допускал разночтений, жизнь Рена требовалось спасти любой ценой, сколько бы людей и техники им ни пришлось бросить.
— Альтернативы? — упрямо спросил он. Не может быть, чтобы они ничего не могли сделать. Кайло был обязан выжить. Обязан.
Хакс не собирался вспоминать, как смотрится бледная кожа на темных простынях в генеральских апартаментах. Как Кайло довольно потягивается, совершенно не стесняясь наготы, и с обожанием смотрит на него. Не собирался. Но взгляд карих глаз неотвязно преследовал его.
— Да, сэр. Мы проанализировали биопрофайлы всего состава «Финализатора» на донорскую совместимость, и ваш показал наибольший процент совпадения. Если бы вы могли проследовать в медотсек... — протянула она и осеклась, глядя на творящуюся вокруг неразбериху.
— Идемте. Лейтенант Митака, перенаправляйте все отчеты ко мне на датапад, оставляю мостик на вас, — резко скомандовал он, не позволяя внутреннему раздражению захлестнуть его. Конечно же, Кайло должен был оказаться таким особенным, что плебейская кровь штурмовиков уже не годилась, ему надо было оторвать Хакса от эвакуации.
Медотсек встретил его еще большим переполохом, неразберихой и внезапными вспышками извинений, стоило Хаксу появиться в поле зрения медперсонала и многочисленных пациентов, пострадавших при разрушении базы.
Воздух здесь был пропитан отчаянием и подспудной паникой. Как тут вообще кто-то мог вылечиться?
А, опять. Галлюцинации. Он не мог всего этого знать. Он не мог знать, что у штурмовика в дальнем углу перебило руку, а тот этого даже не чувствует, давясь слезами по погибшей на Старкиллере подруге. Просто галлюцинации. Он не может знать, что белокурая девушка в перепачканном кровью халате борется с тошнотой, уже понимая, что не спасет своего пациента, но все еще продолжает сшивать рану.
— Отставить, сержант, он уже умирает. Подарите ему безболезненную смерть и идите оказывать помощь тем, кто в ней нуждается, — не выдержал он, остановившись на секунду. Девушка подняла на него красные глаза и кивнула:
— Есть, сэр.
Военный врач лишь молча посмотрела на него и продолжила путь. Она не собиралась спрашивать, как он знает. Хакс бы и не ответил.
Это галлюцинации. Это все нереально. Отец говорил не забивать голову глупостями и всегда следовать голосу рассудка. Он не должен поддаваться сердцу в угоду логике даже в такой стрессовой ситуации.
Кайло Рен занимал отдельную палату. Бледный, с развороченным боком и обожженным плечом, сейчас он был не непобедимым монстром, а уязвимым, хрупким даже человеком. Его и без того светлая кожа посерела, а губы казались синюшными. Кровопотеря.
Мониторы пиликали тревожно и прерывисто, пульс был нитевидным, цифры давления неуклонно падали и приближались к красной отметке. Еще один врач, теперь уже белый мужчина, тревожно смотрел на показатели и что-то докручивал на панели аппарата жизнеобеспечения. Заметив Хакса, он тут же встал и указал ему на процедурное кресло.
— Прошу вас, генерал.
Хакс не мог отвести взгляда от сначала прозрачной, а затем ставшей темно-красной трубки, связавшей его с Реном.
— Как так получилось, что из всего экипажа подходящим донором оказался только я? — пробормотал он, не зная, как еще отвлечься. Все его познания в изосерологии[1] ограничивались смутными воспоминаниями о группах крови и резус-факторах.
— В крови Кайло Рена была обнаружена необъяснимо высокая концентрация симбионтных органелл — мидихлориан. В норме их баланс поддерживается специализированным белком-ингибитором, но в данном случае белок в крови реципиента отсутствовал, что и породило иммунную реакцию системы. Мы пока что не можем предположить, является ли подобное свойство организма пациента патологией или же генетической особенностью, так как его ближайший родственник, насколько нам известно из файла, функционирует нормально.
Хакс не знал, чтобы шпионы Первого Порядка сумели раздобыть где-то медицинский файл Леи Органы или капитана Соло. И, насколько он был в курсе, рядовые члены экипажа даже не подозревали, что Рен приходился сыном этим двоим.
— Родственник? — переспросил он с ноткой любопытства. Врач посмотрела на него с недоумением.
— Сэр, магистр Рен приходится вам двоюродным братом. Мы не прогоняли анализ, чтобы узнать, с какой стороны, только уточняли биосовместимость. Но концентрация мидихлориан в вашей крови так же абнормально высока. Если хотите, мы можем провести полноценный анализ на возможные последствия.
— Проведите полный генетический и физиологический анализ. Отчет предоставить мне к вечеру. Результатам присвоить статус секретности альфа-семь-семь-девять.
— Так точно, сэр.
Высший уровень секретности. Хакс уже ничего не понимал, но мало ли...
* * *
Тем же вечером он просматривал доставленный отчет. Сухие цифры были куда показательнее, чем неуверенные слова доктора. Вероятность того, что они двоюродные братья (по материнской линии для Кайло и с отцовской для него самого, судя по отсутствию общей митохондриальной ДНК), была лишь немногим меньше ста процентов.
Это невозможно. Невозможно. Невозможно. Брендолу Хаксу было уже около сорока, когда Армитаж появился на свет. Он никак не мог оказаться сыном Дарта Вейдера.
Хакс достал бутылку бренди и налил на два пальца. Тут следовало выпить.
Немного успокоившись, он потянулся к своему личному комлинку и, установив настройки на высший уровень шифрования, набрал код, которым не пользовался уже лет пять, с похорон отца.
— Армитаж, — раздался на том конце холодный, аристократично-выверенный голос, — от тебя давно не было вестей. Я слышала, вы одержали блистательную победу над Новой Республикой? Хосниан прекратил существовать.
Хакс прищурился, вглядываясь в моложавое лицо в обрамлении безупречных светлых локонов. Его встретили светская улыбка и абсолютно равнодушные глаза.
Конечно, новости о взрыве Старкиллера еще не достигли галактики.
— Леди Маратель, рад застать вас в добром здравии, — чопорно отозвался он. Эта холодная, безжалостная женщина не упускала случая одернуть маленького Армитажа за любое проявление эмоций, но кадета, а со временем и генерала Хакса она научила бесценному умению всегда оставаться хладнокровным и держать язык за зубами. — Прогресс армии Первого Порядка в установлении господства над территориями так называемой Новой Республики неоспорим. Счастлив, что вы заметили.
— Хосниан-секунда славился своими горячими источниками. А вы взорвали всю систему. Жаль, теперь мне придется найти новый курорт, — притворно вздохнула Маратель и посерьезнела: — Но что случилось, мальчик мой? Ты так давно не звонил, неужели соскучился по матушке?
Маратель никогда не была его матерью. Бастарду, прижитому от кухонной девки, дали понять это совершенно ясно. Но когда его карьера пошла в гору, Маратель стала ласковее на людях, купаясь в отблесках его славы.
Маратель любила и умела играть в политические интриги и, понимая, что его победы станут ее победами тоже, всячески поддерживала Армитажа. Однако он хорошо помнил ее гневное, презрительное выражение, когда, будучи маленьким мальчиком, попытался ухватиться за юбку из дорогого шелка.
Маратель любила играть в игры. Хакс не был настроен на игру.
— Кто мой отец? — спросил он прямо, глядя в безупречное, как фарфоровая маска, лицо женщины.
— О чем ты говоришь, Армитаж? Прошло всего пять лет, неужели ты позабыл Брендола? — спокойно отозвалась она, но даже через разделяющие их расстояния он почувствовал кольнувшее Маратель волнение.
Ерунда какая-то. Не мог он ничего почувствовать.
— Кто мой отец, леди Маратель? — повторил он, добавляя в слова веса. Убедительности. Иногда, когда он говорил таким тоном, люди будто проминались под его волей, покорно следуя уверенному приказу.
Все они хотели вожака. Хакс был достоин повести их. Харизма и уверенность — больше серой массе ничего не надо.
— Как ты узнал? — немного помедлив, ответила женщина. — Канал защищен?
— Канал защищен. Как узнал — сейчас неважно. Кто он?
— Я не знаю точно, кто твой отец, хотя и догадываюсь. Брендол рассказал мне правду только перед самой смертью, тогда же передал все бумаги и датапад с записями. Он не знал, захочешь ли ты когда-нибудь узнать обо всем, и велел сказать, только если ты сам спросишь. Имя твоей матери — Шира Элан Колла Бри, уроженка Корусанта, майор Имперской Службы Безопасности. Когда тебе было три года, у тебя нашли достаточно редкое генетическое заболевание, и Брендол получил ее медицинский файл с указанием нужного курса лечения. Рецидивов ни разу не было, и эту информацию не стали включать в твой общий файл, чтобы избежать вопросов.
— Каких вопросов? — нахмурился Хакс. Итак, его мать была не кухаркой, как ему говорили, а майором ИСБ. Это все еще ничего не объясняло.
— Как ты верно понял, Брендол не приходится тебе биологическим отцом. Тебя ему просто однажды привезли, приказали заботиться, вырастить из тебя имперского лидера и до поступления новых приказов держать твое происхождение в тайне. Только перед самой смертью Брендол нарушил этот приказ. Что ж, он достиг успеха, ты командуешь всем тем, что осталось от Империи, — вдруг горестно вздохнула Маратель. Армитаж знал, что где-то в глубине души та искренне любила своего мужа.
— От кого исходил приказ? — процедил он, борясь с внезапно нахлынувшим сочувствием. Эта женщина не заслуживала его эмоций. Никаких эмоций.
— От лорда Вейдера, — спокойно обрушила ему на голову бомбу Маратель. — Он представил тебя как своего внука и наследника империи.
Хакс остолбенел. Из всех имен... но все складывалось. Генетическая аномалия. Кровное родство, предусматривающее общих дедушку и бабушку. Мать майор ИСБ, которая наверняка проводила операции внедрения.
У Дарта Вейдера был всего один сын, о котором было известно галактике. Брат Леи Органы, пилот, террорист, убийца миллионов, рыцарь-джедай Люк Скайуокер.
Он хотел заорать, что это неправда. Что это невозможно. Что Брендол не мог ему не сказать. Но давняя привычка держать лицо перед этой ледяной женщиной заставила его спокойно кивнуть.
— Спасибо, леди Маратель. Это все, что я хотел узнать. Я обеспечу безопасный канал доставки, чтобы вы могли передать все материалы. Всего хорошего.
— Конечно, Армитаж. Всегда рада помочь. Обращайся, — так же чопорно ответила женщина и выключила связь.
Хакс очень медленно, очень осторожно положил комлинк, так же осторожно сложил руки на стол и уперся лбом в скрещенные запястья. Думать не хотелось. Хотелось выть от боли и обиды.
Отец — Брендол Хакс не был ему отцом, но Армитаж не мог перестать его так называть — никогда его не любил. Считал слабым, недостойным, наказывал за малейший проступок. Подспудно ненавидел за то, что Маратель так и не смогла простить ему измену — как теперь знал Хакс, лишь мнимую. Армитаж не имел права быть чем-то меньшим, чем идеалом. Холодный, трезвый ум, безупречно заточенный клинок, готовый снести все на своем пути. Абсолютный лидер. Теперь все становилось понятно. Армитаж никогда не был его сыном — конечно, Брендол его не любил. Как можно любить того, из-за кого ты вынужден годами лгать жене, того, кто стал для тебя обузой, о происхождении которой никому нельзя рассказать. В галактике не осталось образца генетического кода Вейдера, только семь лет назад правда о том, что у него есть дети, всплыла на заседании республиканского Сената. Кто бы поверил коменданту заштатной Академии, если бы тот заявил, что у него на руках наследник трона? Он всего лишь с ожесточенной эффективностью исполнил полученный им приказ — вырастить из Армитажа будущего имперского лидера.
И ведь тот им стал. Да, Старкиллер обернулся катастрофой, но в остальном — Армитаж взобрался на вершину иерархии Первого Порядка и сделал это сам, без тени легендарного деда за спиной. Он построил машину гибели, перед которой Звезда Смерти содрогнулась. Ему не нужна была Сила, чтобы стать великим!
Сила. С раннего детства Хакс чувствовал настроения людей, мог сказать, когда кто-то лжет, угадать, где находится потерянная вещь. Отец — нет, Брендол! — нет, отец — всегда жестоко наказывал его, называл выдумщиком, говорил, что тот сам спрятал запонку или потерянный браслет Маратель, что он лгун, что только трезвый рассудок и холодный расчет могут быть реальными. Хакс не помнил, сколько раз подспудное чувство опасности заставляло его на полигонах уклоняться от бластерного луча еще до выстрела. Там, где кадеты умирали десятками, он проходил без царапины, заслуживая ненависть сверстников. И со временем Хакс устал. Он перестал слушать внутренний голос. В его голове поселились ровные ряды чисел, стройные и понятные строчки уравнений. Хакс был инженером, генералом, правителем. Ему не нужна была Сила.
Сила... Кайло. Сила всегда была доменом Кайло. Его двоюродного брата. Единственного человека в галактике, в чьих жилах текла кровь Дарта Вейдера. Органу и Скайуокера он уже не считал, очень скоро Первый Порядок найдет их в самых глухих уголках галактики, сотрет с лица земли. И тогда останется он — и Кайло.
Знал ли Сноук? Иногда Хакс ловил на себе оценивающий, змеиный взгляд. В голове как будто ворочались холодные склизкие пальцы. Ощущение было неприятным, Хакс начинал думать о ярком, очищающем сознание пламени — и пальцы отступали, словно обжегшись. Он знал, что у Кайло со Сноуком есть какая-то связь. Мог ли тот влезть в голову Хаксу?
Он проворочался до трех часов по корабельному времени, тщетно пытаясь уснуть. Наконец, злясь на себя, поднялся, осторожно чтобы не разбудить, отодвинул Миллисент, бесшумно оделся. Путь его лежал в медотсек, туда, где под присмотром меддроидов все еще спал Кайло. Его состояние стабилизировалось, но должно было пройти еще несколько дней, прежде чем тот очнется.
Ночной цикл освещения заставлял щуриться, чтобы вглядеться в заострившиеся черты, но Хаксу не хотелось искать выключатель. Чуть скошенный лоб, крупный нос, пухлые губы, обычно такие красные, а сейчас мертвенно-бледные. Он был ничуть не похож на Хакса. Но и Лея Органа и Люк Скайуокер были не очень похожи. А еще оба тонкокостные, маленького роста... и Кайло, и Хакс были весьма высокими людьми. Дарт Вейдер тоже был очень высоким. А вот телосложение Хаксу, кажется, досталось от отца. Он всегда удивлялся, как мог быть таким худым по сравнению с грузным Брендолом, но Скайуокер на старых голографиях тоже казался весьма худощавым. Одной загадкой меньше. Голубые глаза у него тоже, наверное, от отца. Цвет волос... он пока не видел голографии Ширы Бри, но догадывался, что та окажется рыжей. Вейдер постарался, чтобы человек, выбранный им в качестве наставника своего внука, мог внешне сойти за его отца. Нашел учителя, который, при всей своей жестокости, выковал из него идеального лидера. Сказал, что Хакс станет будущим правителем империи.
Сейчас Хакс жалел, что никогда не слушал бормотаний Кайло о величии Дарта Вейдера. Интересно, как бы сложилась его жизнь, выживи тот при Эндоре? Никто так и не знал, что произошло там, на Звезде Смерти. Одни говорили, что Вейдер и Император убили друг друга в борьбе за власть, иные — что Скайуокер убил обоих.
О! Он мог оказаться сыном отцеубийцы. Он уже был двоюродным братом отцеубийцы. И сам был убийцей с горой трупов выше, чем у его отца-террориста, даже чем у деда — имперского палача. Великолепная семейка, ничего не скажешь.
Хакс улыбнулся и, позаботившись о том, чтобы видеозапись закольцевалась на ближайшие полчаса, присел на кровать Кайло. Медицинские приборы мерно пищали, пульс и давление были в норме. Хакс поднял руку и осторожно, стараясь не задеть бакта-повязки, убрал выбившийся черный локон за ухо. Таких больших ушей у него тоже не было, но на Кайло это казалось даже... мило?
Будет жаль, если оставленный мусорщицей шрам обезобразит его черты. Хакс подозревал, что при всем своем обожании Кайло все-таки не хотел настолько приблизиться к их дедушке, чтобы примерить на себя все его увечья.
Он наклонился к противоположной от раны стороне и аккуратно поцеловал Кайло в щеку. Когда тот проснется, им надо будет серьезно поговорить. Но... у них же не могло быть совместных детей. Зачем что-то менять?
Дарт Вейдер так хотел, чтобы его наследники правили галактикой? Что ж, Хакс сделает все, чтобы претворить эту мечту в жизнь. Как там любит говорить Кайло — закончит то, что он начал?
___________________
[1]Изосерология — учение о биологических различиях между организмами одного и того же вида, определяемых при помощи нормальных или иммунных сывороток.