Мысли Ведра после ИлумаВейдер сидит перед терминалом голопроектора. В темноте барокамеры один за другим вспыхивают полупрозрачные мониторы, окружают лорда ситхов цветными тенями, их блики отражаются на стальных манипуляторах меддроидов, на стали оголившихся протезов, обычно скрытых под черной кожей и кевларом. Только здесь, в коконе медкамеры, он может расстаться со своей броней-респиратором, дать передышку измученному телу. Телу – но не разуму. Взгляд желтых глаз скользит по строчкам бесконечных отчетов, в памяти укладываются мириады деталей – важнейших и совсем тривиальных, а мозг непрестанно обдумывает, где именно может скрываться объект его одержимости.
С портрета, явно скопированного с профайла военного досье Восстания, на лорда ситхов испытующе смотрят светло-голубые глаза.
Люк Скайуокер. Невысокий, щуплый, очень-очень юный – он родился в год образования Империи. Честное, открытое лицо, мягкие черты, чуть вьющиеся светлые волосы, общая аура наивности, невинности и беспечности. Мало кто догадывается, что так выглядит самый кровавый преступник в истории Империи. На его счету уже полтора миллиона жизней, и их количество продолжает расти.
Дарту Вейдеру абсолютно безразлично, сколько жизней имперских солдат мог успеть забрать юноша. Он охотится за Скайуокером совсем не для того, чтобы привести к правосудию и казнить на дворцовой площади Корусканта. Будь его воля, тот вообще попадет в руки лорда ситхов живым и невредимым, и таким останется еще долгие, долгие годы.
Он ищет единственного сына Падме Амидалы. Последний, бесценный ее дар мужу. Люк Скайуокер – самое прекрасное их общее творение, наследие лучших времен, которые еще могут вернуться, как только сын воссоединится с отцом.
Сын. У Дарта Вейдера есть сын. Это странная и чуждая мысль, которая заставляет его неустанно рыскать по самым дальним уголкам галактики в поисках неуловимых повстанцев. Он ничего не знает о мальчике, джедаи украли у него ребенка, позаботились о том, чтобы тот возненавидел отца, но Вейдер уверен, что узы крови сильнее заветов джедаев. Мальчик признает правду и пойдет за ним, достаточно лишь показать, каких высот они могут добиться вместе.
А пока ему не остается ничего другого, кроме как рассылать агентов и шпионов в надежде рано или поздно загнать Скайуокера в ловушку. Каким же глупцом он был на Саймуне, что не схватил его, когда тот сам шел в руки! Теперь же мальчик стал осторожнее.
Отчет от следователя с Татуина. От мысли, что Люк вырос на той же пустынной помойке, что и он сам, изнутри поднимается гнев, но тут уже ничего не поделаешь. По крайней мере Оуэн и Беру Ларсы уберегли его от большей части опасностей и дали дом. Вейдер старается не думать о том, что те сейчас должны быть похоронены совсем рядом с могилой его матери.
Заявление в Академию. Скайуокер был так близок к тому, чтобы поступить в имперскую академию, мог оказаться совсем рядом с ним, никогда не ступил бы на путь его врагов, и Вейдер сейчас ненавидит рекрутеров, равнодушно шлепнувших «Отказать» на заявление провинциального простачка, думавшего учиться среди элиты на Префсбелте.
Вот отчет от сержанта Крелла. При мысли о том, что его сын мог оказаться в лапах ненавистных хаттов, рука сама собой сжимается в кулак, но некому уже ломать шею. Граккус давно мертв, валяется где-то в отстойниках Нар Шаддаа с отрубленной, покромсанной на куски головой. Странная смерть, но она доставляет Вейдеру едва заметное удовлетворение. Никто, тронувший Люка, не посмеет уйти безнаказанным. Сержант пишет, что Скайуокер явно обучен обращаться с лайтсейбером, но, судя по всему, тренировки свои начал совсем недавно, ката еще не вбились ему в подкорку мышечной памяти. Это странно. Чем Кеноби занимался там на Татуине, почему не начал учить его сына, как только Люк смог более-менее твердо стоять на ногах? И кто начал учить его, когда с ненавистным джедаем было покончено?
На мониторе перед глазами разворачивается отчет майора Бри. Девчонка умна и артистична, роль агента внедрения пришлась ей по душе, а со способностями к Силе Шира и вовсе становится бесценной шпионкой. Пожалуй, сложись все по другому, она могла бы и стать кандидаткой в его ученицы.
Коммандер Скайуокер. Герой битвы Явина, чествуется в рядах Альянса, как живая легенда и объект пропаганды. Пользуется популярностью в рядах пилотов, удостоен особого статуса в глазах совета Альянса – пока что Вейдер не видит ничего нового. Прокручивая через список наград и выполненных миссий, возможные пособники…
Агент разведки Гален Марек, ранее известный как Старкиллер. Вейдер прекрасно помнит это имя, четырнадцать лет он растил из сына джедаев совершенного, преданного ему одному убийцу, чтобы потом по собственной слабости все потерять.
Сейчас, в тишине и темноте барокамеры, Вейдер готов признать – катастрофа, которой обернулись Кореллия и та памятная дуэль на Звезде Смерти, была результатом его ошибки. Сидиус оказался умелым манипулятором и, увидев реальную угрозу своей власти, перехитрил ученика. Вейдер проиграл не потому, что оказался слабее, а потому, что слишком поздно понял, как старый ситх специально бередит старые раны, чтобы воспользоваться извечным принципом «разделяй и властвуй».
Что ж, возможно, это и к лучшему. Одержи он тогда верх и сделай Старкиллера своим настоящим учеником, мог бы никогда и не узнать, что где-то в галактике растет его родное дитя, кровь от крови. Место лорда ситхов по его правую руку всегда принадлежало Люку, возможно, тогда, на Кореллии, он уже это предчувствовал. А вот то, что его старый ученик начнет обучать его сына, стало неожиданностью.
Отчет Ширы подробно описывает, как много времени проводят вместе Старкиллер и Скайуокер, как тренируются неустанно. Старкиллер гораздо мягче со своим учеником, чем был в свое время Вейдер с ним, и ситх подозрительно замечает в глубине сознания что-то, похожее на благодарность. Почему-то ему не хочется, чтобы кожа Люка была вся расчерчена шрамами от ожогов. Старкиллер все еще используют обратный хват и джаркай. Странно, почему и он, и Асока Тано предпочитают этот неудобный, архаичный стиль, так непохожий на манеру боя их учителя? Сообразив, что только что сравнил бывшего ученика с падаваном Энакина Скайуокера, Вейдер в ярости щерит зубы. Ничего общего у них нет, разве что оба предатели. И Люк, к его облегчению, держит меч нормально. Хотя, если уж мальчишка настаивает на том, чтобы использовать его старый меч, мог бы и подчинить себе кристалл, заставив синее лезвие смениться на кроваво-красное.
Стоп. Меч Энакина Скайуокера никогда не был его. Это меч джедая. Хотя именно с ним Дарт Вейдер шел на штурм Храма, именно с ним зачистил совет лидеров Конфедерации, им сражался на той памятной дуэли на Мустафаре.
Вейдер упрямо решает отогнать из себя эту мысль. Последнее время личности ситха и джедая в его сознании все больше переплетаются, сколько ни пытается он навсегда уничтожить Энакина. Одна мысль о Люке пробуждает давно похороненные воспоминания.
Сжав зубы, Вейдер возвращается к отчету Ширы. Ага, вот и разгадка, что случилось с Граккусом – Старкиллеру тоже не нравится, когда кто-то покушается на его ученика. Неожиданно, но понятно, мальчишка с раннего детства был приучен заслуживать одобрение, убивая его врагов, лидеры Альянса тоже использовали бывшего ситха как своего ассасина, вот Старкиллер и продолжил привычный паттерн. Он был выращен, чтобы служить и защищать, и нашел новый объект приложения своей преданности. Пожалуй, это было интересно, возможно, Люку, когда он наконец займет свое законное место ситха-ученика, удастся обратить верность Старкиллера себе на пользу.
Прочитав следующую секцию отчета о приснопамятной миссии на Илум – проваленной, кстати, миссии, Бри до сих пор валялась в лазарете – он поперхнулся.
То есть как это романтические отношения?
Кажется, зря он наивно думал, что капитан Эклипс покажется подходящим партнером Старкиллеру. Или что сама Бри привлечет внимание его сына.
Где-то глубоко-глубоко в сознании лопается, как мыльный пузырь, картинка пухлощекой, с тремя забавными хвостиками, внучки. Вейдер отказывается признавать, что в его мозгу вообще мог возникнуть этот образ. Это все происки Энакина.
Но ладно. Не заметил, что ученику нравятся не женщины, а мужчины – бывает. Дал задание соблазнить сына шпиону не того пола – тоже бывает. Но что Люк из всех возможных кандидатов умудрился влюбиться в человека, у которого на него, Вейдера, громадный зуб – крайне неудобно для его планов. Если сын хоть немного похож на отца, то влюбленный Скайуокер за объект своей любви реки крови прольет.
Вейдер неуютно ерзает на сидении. Все-таки, как ни крути, а Старкиллера он вырастил лет эдак с трех. Тот был не так уж и неправ тогда на Звезде Смерти, сказав, что он видит в юноше эрзац-сына. Мысль о том, что его родной сын и, кхм, приемный, могут…
Вейдер решительно отгоняет из головы возникший образ. Во-первых, это не кровосмешение, общей крови у них точно нет. Во-вторых, вместе они не росли, судя по отчету Бри, Люк вообще не знает, что приходится ему сыном. В-третьих, потомства у двух мужчин все равно не получится, хотя…
Совсем не ко времени и не к месту Вейдер вспоминает, как экспериментировал с ДНК Старкиллера и Дарта Мола в попытке создать идеального убийцу. Ускоренное взросление вкупе с генными модификациями и неудачным опытом ситхской алхимии привели к безумию образца, но ведь каминоанцы могут легко получить и зародыш просто с общей ДНК, без изменения скорости развития. И найти суррогатную мать будет не так уж сложно.
Только все это останется лишь рассуждениями, если он сейчас не найдет Люка и не убедит присоединиться к себе. Возможно, Старкиллера тоже. Не то, чтобы тот был идеальным романтическим партнером, но все же лучше, чем… ну, тот же Соло, хотя бы. Если бы Люку приглянулся этот наглый контрабандист, Вейдер бы лично закатал кореллианца в карбонит. Старкиллер хотя бы не заразит его сына триппером.
Хотя лучше бы оба нашли себе девушек и не морочили ему голову рассуждениями, считать ли ему теперь бывшего ученика своим сыном или зятем. И вообще Люк еще слишком молод для серьезных отношений. И Старкиллер, кстати, тоже. И нет, то, что он женился в девятнадцать, никак к делу не относится.
И кстати о женитьбе…
С портрета, явно скопированного с профайла военного досье Восстания, на лорда ситхов испытующе смотрят светло-голубые глаза.
Люк Скайуокер. Невысокий, щуплый, очень-очень юный – он родился в год образования Империи. Честное, открытое лицо, мягкие черты, чуть вьющиеся светлые волосы, общая аура наивности, невинности и беспечности. Мало кто догадывается, что так выглядит самый кровавый преступник в истории Империи. На его счету уже полтора миллиона жизней, и их количество продолжает расти.
Дарту Вейдеру абсолютно безразлично, сколько жизней имперских солдат мог успеть забрать юноша. Он охотится за Скайуокером совсем не для того, чтобы привести к правосудию и казнить на дворцовой площади Корусканта. Будь его воля, тот вообще попадет в руки лорда ситхов живым и невредимым, и таким останется еще долгие, долгие годы.
Он ищет единственного сына Падме Амидалы. Последний, бесценный ее дар мужу. Люк Скайуокер – самое прекрасное их общее творение, наследие лучших времен, которые еще могут вернуться, как только сын воссоединится с отцом.
Сын. У Дарта Вейдера есть сын. Это странная и чуждая мысль, которая заставляет его неустанно рыскать по самым дальним уголкам галактики в поисках неуловимых повстанцев. Он ничего не знает о мальчике, джедаи украли у него ребенка, позаботились о том, чтобы тот возненавидел отца, но Вейдер уверен, что узы крови сильнее заветов джедаев. Мальчик признает правду и пойдет за ним, достаточно лишь показать, каких высот они могут добиться вместе.
А пока ему не остается ничего другого, кроме как рассылать агентов и шпионов в надежде рано или поздно загнать Скайуокера в ловушку. Каким же глупцом он был на Саймуне, что не схватил его, когда тот сам шел в руки! Теперь же мальчик стал осторожнее.
Отчет от следователя с Татуина. От мысли, что Люк вырос на той же пустынной помойке, что и он сам, изнутри поднимается гнев, но тут уже ничего не поделаешь. По крайней мере Оуэн и Беру Ларсы уберегли его от большей части опасностей и дали дом. Вейдер старается не думать о том, что те сейчас должны быть похоронены совсем рядом с могилой его матери.
Заявление в Академию. Скайуокер был так близок к тому, чтобы поступить в имперскую академию, мог оказаться совсем рядом с ним, никогда не ступил бы на путь его врагов, и Вейдер сейчас ненавидит рекрутеров, равнодушно шлепнувших «Отказать» на заявление провинциального простачка, думавшего учиться среди элиты на Префсбелте.
Вот отчет от сержанта Крелла. При мысли о том, что его сын мог оказаться в лапах ненавистных хаттов, рука сама собой сжимается в кулак, но некому уже ломать шею. Граккус давно мертв, валяется где-то в отстойниках Нар Шаддаа с отрубленной, покромсанной на куски головой. Странная смерть, но она доставляет Вейдеру едва заметное удовлетворение. Никто, тронувший Люка, не посмеет уйти безнаказанным. Сержант пишет, что Скайуокер явно обучен обращаться с лайтсейбером, но, судя по всему, тренировки свои начал совсем недавно, ката еще не вбились ему в подкорку мышечной памяти. Это странно. Чем Кеноби занимался там на Татуине, почему не начал учить его сына, как только Люк смог более-менее твердо стоять на ногах? И кто начал учить его, когда с ненавистным джедаем было покончено?
На мониторе перед глазами разворачивается отчет майора Бри. Девчонка умна и артистична, роль агента внедрения пришлась ей по душе, а со способностями к Силе Шира и вовсе становится бесценной шпионкой. Пожалуй, сложись все по другому, она могла бы и стать кандидаткой в его ученицы.
Коммандер Скайуокер. Герой битвы Явина, чествуется в рядах Альянса, как живая легенда и объект пропаганды. Пользуется популярностью в рядах пилотов, удостоен особого статуса в глазах совета Альянса – пока что Вейдер не видит ничего нового. Прокручивая через список наград и выполненных миссий, возможные пособники…
Агент разведки Гален Марек, ранее известный как Старкиллер. Вейдер прекрасно помнит это имя, четырнадцать лет он растил из сына джедаев совершенного, преданного ему одному убийцу, чтобы потом по собственной слабости все потерять.
Сейчас, в тишине и темноте барокамеры, Вейдер готов признать – катастрофа, которой обернулись Кореллия и та памятная дуэль на Звезде Смерти, была результатом его ошибки. Сидиус оказался умелым манипулятором и, увидев реальную угрозу своей власти, перехитрил ученика. Вейдер проиграл не потому, что оказался слабее, а потому, что слишком поздно понял, как старый ситх специально бередит старые раны, чтобы воспользоваться извечным принципом «разделяй и властвуй».
Что ж, возможно, это и к лучшему. Одержи он тогда верх и сделай Старкиллера своим настоящим учеником, мог бы никогда и не узнать, что где-то в галактике растет его родное дитя, кровь от крови. Место лорда ситхов по его правую руку всегда принадлежало Люку, возможно, тогда, на Кореллии, он уже это предчувствовал. А вот то, что его старый ученик начнет обучать его сына, стало неожиданностью.
Отчет Ширы подробно описывает, как много времени проводят вместе Старкиллер и Скайуокер, как тренируются неустанно. Старкиллер гораздо мягче со своим учеником, чем был в свое время Вейдер с ним, и ситх подозрительно замечает в глубине сознания что-то, похожее на благодарность. Почему-то ему не хочется, чтобы кожа Люка была вся расчерчена шрамами от ожогов. Старкиллер все еще используют обратный хват и джаркай. Странно, почему и он, и Асока Тано предпочитают этот неудобный, архаичный стиль, так непохожий на манеру боя их учителя? Сообразив, что только что сравнил бывшего ученика с падаваном Энакина Скайуокера, Вейдер в ярости щерит зубы. Ничего общего у них нет, разве что оба предатели. И Люк, к его облегчению, держит меч нормально. Хотя, если уж мальчишка настаивает на том, чтобы использовать его старый меч, мог бы и подчинить себе кристалл, заставив синее лезвие смениться на кроваво-красное.
Стоп. Меч Энакина Скайуокера никогда не был его. Это меч джедая. Хотя именно с ним Дарт Вейдер шел на штурм Храма, именно с ним зачистил совет лидеров Конфедерации, им сражался на той памятной дуэли на Мустафаре.
Вейдер упрямо решает отогнать из себя эту мысль. Последнее время личности ситха и джедая в его сознании все больше переплетаются, сколько ни пытается он навсегда уничтожить Энакина. Одна мысль о Люке пробуждает давно похороненные воспоминания.
Сжав зубы, Вейдер возвращается к отчету Ширы. Ага, вот и разгадка, что случилось с Граккусом – Старкиллеру тоже не нравится, когда кто-то покушается на его ученика. Неожиданно, но понятно, мальчишка с раннего детства был приучен заслуживать одобрение, убивая его врагов, лидеры Альянса тоже использовали бывшего ситха как своего ассасина, вот Старкиллер и продолжил привычный паттерн. Он был выращен, чтобы служить и защищать, и нашел новый объект приложения своей преданности. Пожалуй, это было интересно, возможно, Люку, когда он наконец займет свое законное место ситха-ученика, удастся обратить верность Старкиллера себе на пользу.
Прочитав следующую секцию отчета о приснопамятной миссии на Илум – проваленной, кстати, миссии, Бри до сих пор валялась в лазарете – он поперхнулся.
То есть как это романтические отношения?
Кажется, зря он наивно думал, что капитан Эклипс покажется подходящим партнером Старкиллеру. Или что сама Бри привлечет внимание его сына.
Где-то глубоко-глубоко в сознании лопается, как мыльный пузырь, картинка пухлощекой, с тремя забавными хвостиками, внучки. Вейдер отказывается признавать, что в его мозгу вообще мог возникнуть этот образ. Это все происки Энакина.
Но ладно. Не заметил, что ученику нравятся не женщины, а мужчины – бывает. Дал задание соблазнить сына шпиону не того пола – тоже бывает. Но что Люк из всех возможных кандидатов умудрился влюбиться в человека, у которого на него, Вейдера, громадный зуб – крайне неудобно для его планов. Если сын хоть немного похож на отца, то влюбленный Скайуокер за объект своей любви реки крови прольет.
Вейдер неуютно ерзает на сидении. Все-таки, как ни крути, а Старкиллера он вырастил лет эдак с трех. Тот был не так уж и неправ тогда на Звезде Смерти, сказав, что он видит в юноше эрзац-сына. Мысль о том, что его родной сын и, кхм, приемный, могут…
Вейдер решительно отгоняет из головы возникший образ. Во-первых, это не кровосмешение, общей крови у них точно нет. Во-вторых, вместе они не росли, судя по отчету Бри, Люк вообще не знает, что приходится ему сыном. В-третьих, потомства у двух мужчин все равно не получится, хотя…
Совсем не ко времени и не к месту Вейдер вспоминает, как экспериментировал с ДНК Старкиллера и Дарта Мола в попытке создать идеального убийцу. Ускоренное взросление вкупе с генными модификациями и неудачным опытом ситхской алхимии привели к безумию образца, но ведь каминоанцы могут легко получить и зародыш просто с общей ДНК, без изменения скорости развития. И найти суррогатную мать будет не так уж сложно.
Только все это останется лишь рассуждениями, если он сейчас не найдет Люка и не убедит присоединиться к себе. Возможно, Старкиллера тоже. Не то, чтобы тот был идеальным романтическим партнером, но все же лучше, чем… ну, тот же Соло, хотя бы. Если бы Люку приглянулся этот наглый контрабандист, Вейдер бы лично закатал кореллианца в карбонит. Старкиллер хотя бы не заразит его сына триппером.
Хотя лучше бы оба нашли себе девушек и не морочили ему голову рассуждениями, считать ли ему теперь бывшего ученика своим сыном или зятем. И вообще Люк еще слишком молод для серьезных отношений. И Старкиллер, кстати, тоже. И нет, то, что он женился в девятнадцать, никак к делу не относится.
И кстати о женитьбе…
-
-
23.10.2017 в 10:19-
-
23.10.2017 в 19:30-
-
24.10.2017 в 10:32читать дальше
-
-
24.10.2017 в 14:59Когда же Вейдер узнает про Лею, про Хана и особенно про заделанного на Эндоре во грехе ребенка, то бедный Соло вообще будет по всей галактике от тестя бегать, ибо как он так мог с единственной дочкой. Хан еще просто не понимает, во что влип.
-
-
09.02.2018 в 01:28Какая прекрасная история! Какой прекрасный Вейдер! Спасибо!
-
-
09.02.2018 в 02:30