Также известный как пиздец-АУ. Идея в дежурке была такова - Вейдер в подвале своей дачке на Мустафаре собирает всех своих любимых людей... в карбоните. Кто-то из них мертв. Кто-то - не очень. Вейдер приходит в этот мавзолей поговорить со своими мертвецами, надеясь, что вот теперь-то их никто у него не отнимет.
А Кайло появился тут просто для контраста и чтобы дать Вейдеру хоть какой-то проблеск надежды, для Вейдера из этого АУ он действительно последний оставшийся смысл жизни.
И да, тут несколько расширенная версия по сравнению с вариантом ФБ, добавился еще очень кстати подходящий по смыслу однострочник на заявку VI-22 Пздц!АУ, Вейдер и его дети, Палпатин. "В тебе ещё есть добро". Добра в Вейдере не оказалось. Смерть люколеи. Драма, ангст.
Название: Призраки
Размер: мини, 1684 слова
Эпоха: Новая Республика
Персонажи: Дарт Вейдер, Бен Соло
Категория: джен
Жанр: ангст, хоррор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О мустафарских подвалах
Предупреждения: дарк!АУ, ООС
читать дальше
– А теперь, юный Скайуокер, ты умрешь, – обманчиво мягким, вкрадчивым голосом произнес Палпатин. Старческие черты исказились в гримасе ярости, руки напряглись, удерживая смертельный заряд. Молния Силы была обоюдоострым мечом, требуя от создавшего ее предельной концентрации.
Вейдер мог остановить Палпатина. Мог подхватить немощное тело и перенаправить разряд, подставив себя и императора под удар. Вместо этого он притянул в уцелевшую руку рукоять меча Люка.
Сидиус, поглощенный Молнией Силой, упивающийся агонией молодого джедая, даже не заметил, как зеленый клинок смахнул ему голову.
Вейдер перевел взгляд с обезглавленного тела старика на дымящуюся, неподвижную фигуру сына. Тот умер, как и предвидел император.
Темная Сторона содрогнулась, облизнулась в предвкушении, и Вейдер уже привычно одернул зажравшуюся тварь, подчинил своей воле. Он уже принес в жертву сына, что еще Сила могла у него отнять?
Вспыхнула мириадом огней луна Эндора. Звезда Смерти все-таки успела выстрелить. С опозданием, Вейдер вспомнил мелькнувшие в памяти Люка темные глаза на бледном лице. Лея Органа, его дочь, не пережила брата и на пять минут.
Тронный зал прорезал отчаянный, полный боли и ярости рев. Императорские стражи снаружи повалились на колени, не в силах справиться с внезапно накатившей на них волной ненависти и тоски.
Щелкнул приемник интеркома, Джерджеродд, даже не подозревая о свершившемся уже государственном перевороте, докладывал об успешном поражении цели. Повстанцы, потрясенные уничтожением планеты, были обречены.
– Продолжайте обстрел, Коммандер, – глухо приказал Вейдер, перебивая офицера и выключая интерком. Исход боя уже был предрешен, а сам он…
Император Вейдер взошел на престол в двадцать четвертом году от образования Империи, после того, как император Шив Палпатин был предательски убит последним джедаем, Люком Скайуокером. Это была последняя победа Восстания, потому что с тех пор Вейдер неустанно и жестоко преследовал малейшие ростки сопротивления, пока в Империи наконец не настал мир, покой, справедливость и безопасность.
Зеленый свет кристалла последнего джедая давно сменился кровавым всполохом.
* * *
Кончик стилуса вздрагивал и норовил выскользнуть из маленьких пальчиков. Шестилетний мальчик, закусив губу от усердия, выводил раз за разом буквы Ауребеша. Его наставница сегодня хвалила Бена за усердие, говорила, что немногим детям хватит терпения столько сидеть за прописями.
Не то чтобы Бену было интересно учиться читать, писать или осваивать простые арифметические действия. Как и всем детям, Бену хотелось играть, бегать по парку и устраивать засады на гостей. Но Бен знал, что для наследника Империи важно уметь и читать, и писать, и знать этикет и еще кучу всяких скучных, но важных вещей. Потому что если он не будет их знать, дедушка расстроится. А Бену не хотелось расстраивать дедушку.
Дедушка и так всегда был очень усталый и печальный. Он очень много работал, и у него оставалось совсем мало времени играть с Беном. Но иногда, вечером, дедушка все равно приходил посидеть рядом с его кроватью и рассказать ему сказку. Он никогда не читал сказки с датапада, как это делали воспитатели, потому что Бен уже был взрослый и мог сам прочитать все, что захочет. Вместо этого он рассказывал сказки, которые нигде не прочитаешь. О древних джедаях и ситхах. О бессмертных императорах, чей дух до сих пор витает где-то в галактике. О духах, четыре тысячи лет запертых в темноте в ожидании, когда вернется их возлюбленный и освободит их.
Это были страшные сказки, но Бену они нравились. Впрочем, ему бы понравилось, даже если бы дедушка зачитывал ему финансовый отчет отдела разработки нового вооружения на Фондоре за последний квартал. Это дедушка тоже называл сказками и обещал съездить и разобраться. Бен хихикал, он знал, что дедушка шутит. В такие моменты тот становился не таким грустным, а Бен не любил, когда дедушка грустит. Он очень любил дедушку и хотел, чтобы тот был счастливым. Но когда он это говорил, дедушка лишь приглаживал его непослушные черные кудри и отвечал, что Бен и так для него счастье. И называл маленьким ангелом.
Бену хотелось побыстрее вырасти. Тогда он стал бы больше, и умнее, и смог бы помогать дедушке управлять империей, и тот больше не был бы таким усталым и печальным. Еще они смогли бы вместе полететь к звездам. На свой прошлый день рождения Бен уговорил дедушку, и тот взял его с собой в кабину истребителя, посадив на коленки. Они облетели всю систему Корусканта, и это было так замечательно!
Бен не знал, когда у дедушки день рождения. Тот сказал, что это не важно. В их маленькой семье они отмечали день рождения Бена и еще – второй день после дня Империи. Почему последнее – Бен не знал. В этот день дедушка становился еще более грустный, чем обычно, но говорил, что они обязаны почтить память. Чью память – он не знал до шестой годовщины.
В этот день дедушка взял его с собой на борт «Амидалы» – роскошной набуанской яхты, которая выглядела такой чужеродной среди хищных истребителей и редких моделей спидеров в личном ангаре императора. Летели они достаточно долго, Бен успел заснуть, и проснулся уже тогда, когда за лобовым стеклом виднелись очертания черно-алой, пышущей вулканами планеты.
– Мустафар, – ответил на невысказанный вопрос дедушка, заметив, что он проснулся.
На Мустафаре был очень жарко и очень сухо, воздух обжигал горло. Бен подошел к краю платформы и посмотрел вниз, туда, где сплетались потоки тягучей лавы. Протянул руку и наткнулся на невидимый барьер – дедушка все равно не позволил бы ему упасть.
Они приземлились перед высоким, очень высоким зданием из черного обсидиана. Запрокинув голову, Бен смотрел на парные черные шпили, пронзающие небеса. Сила здесь была полна боли и бессильной ярости. Бен не хотел смотреть, но не мог отвести взгляд от черного вулканического песка внизу. На мгновение ему показалось, что руки и ноги отваливаются от тела и падают куда-то вниз-вниз-вниз, а кожу охватывает пламя, но достаточно было лишь моргнуть, и все прошло. Ему было жутко, хотелось повернуть назад, бежать с этой планеты.
– Пошли, Бен, – тихо сказал дедушка, настолько тихо, насколько мог вокодер.
Они вошли внутрь черного здания, тихого, безмолвного, покинутого. Здесь не было ни души, лишь бесконечные двери, открываемые прикосновением Силы. Иногда Бену казалось, что на краю зрения мелькают какие-то полупрозрачные тени, но стоило присмотреться, и все исчезало.
Турболифт унес их вниз, к самому основанию обсидиановой цитадели. Здесь, за огромными металлическими дверями со множеством замков, находилась полукруглая комната. Она была пуста, за исключением нескольких постаментов.
Женщина с длинными каштановыми волосами, пересыпанными белыми цветами, и округлым животом. Тогрута, в чьих руках, скрещенных на груди, покоились два световых меча. Совсем молодой еще юноша-человек с коротким ежиком темных волос, тоже держащий рукояти мечей. Миниатюрная девушка с медно-рыжими волосами. Еще один юноша, чуть постарше первого, с темно-песочными волосами, одетый во все черное. Меч у него был один.
Последним взгляд задержался на еще одной молодой женщине, с толстой, обвернутой вокруг головы косой темных волос. Ее лицо казалось странно знакомым, как будто Бен уже много раз видел его во сне, но каждый раз забывал, когда просыпался.
Он подошел к постаментам и протянул руку. Голограммы. Все эти люди – только цветные голограммы. Но рука наткнулась на холод карбонита, и Бен только сейчас заметил, как перемигиваются огоньками у основания постаментов контрольные панели.
Пять карбонитовых платформ. Лишь шестая – с той, такой знакомой-не-знакомой ему женщиной, была пуста.
– Она была на Эндоре, когда Звезда Смерти выстрелила. Джерджеродд все-таки отдал приказ, постанцы опоздали всего на пару минут, – пояснил дедушка, все это время безмолвно стоявший у него за спиной, – поэтому тела и нет.
– Кто она? – тихонько спросил Бен. Он не был уверен, что хочет знать ответ.
– Знаешь, почему мы прилетели сюда именно сегодня? – задал встречный вопрос дедушка. На его отрицательное мотание головой, тот продолжил, – Этот день – годовщина смерти твоей бабушки и дня рождения – матери и дяди.
– Это… – прошептал Бен, пораженный внезапной догадкой, до рези в глазах вглядывающийся в мягкие черты лица спящей – нет, мертвой – женщины.
– Лея. Твоя мать. Моя дочь. Я узнал об этом за пять минут до ее гибели. Чудо, что она успела родить тебя, и что мои шпионы сумели разузнать, где спрятан сын последней принцессы Альдераана.
– А папа…
– Я не знаю, кто был твой отец. Подозреваю, что этот контрабандист, Соло. Тогда он умер вместе с ней, – мерно ответил дедушка.
Бен перевел взгляд с одного постамента на другой.
– Люк, мой прекрасный, наивный, такой добрый сын. После всего, что я сделал, он все равно был готов меня простить. А я оказался слишком слаб и малодушен, чтобы принять его прощение. Он умер, умоляя меня спасти его, а я опять опоздал со спасением, – ровным, невыразительным голосом говорит дедушка. – Гален и Шира. Бедные дети, которыми я пытался заменить все то, что потерял, но отчаянно не хотел себе в этом признаваться. А они положили бы мир к моим ногами, чтобы заслужить хоть частичку одобрения. Асока, моя маленькая храбрая Шпилька, которая обещала, что никогда меня не оставит. Падме…
Его голос прервался. От накатившей волны боли и тоски Бену показалось, что вокруг нечем дышать. Сглатывая, он подошел к дедушке и взял его за руку, и удушье пропало.
– Тут нет мамы. Я не мог вернуться туда, – голос дедушки звучал все так же ровно, но Бен знал, что там, под маской, он глотает слезы.
– Но они теперь в безопасности. Они теперь всегда в безопасности. Это самое защищенное место в галактике, тут их никто не коснется. И они всегда будут рядом со мной.
Бен сглотнул. Ему казалось, или эту комнату заполнил бесконечный отчаянный крик запертых в темноте людей?
А все ли, упокоенные здесь, действительно были мертвы?
– Тебе нечего бояться, ангел мой, – легла ему на голову тяжелая ладонь в жесткой черной перчатке, – Я всегда защищу тебя от любой угрозы.
Бен никогда не боялся дедушки, но сейчас он не мог отогнать от себя мысль, что когда-нибудь тоже закончит вот так – холодной карбонитовой статуей. Дедушка убьет его, а потом похоронит себя заживо здесь, в этом мавзолее. И тогда они все будут вместе. Навечно.
Краем глаза он снова заметил сияние женского силуэта. Каштановые волосы теперь были заплетены в сложную косу, а карие глаза, на голограмме закрытые, светились состраданием.
– Энакин, больше не нужно воевать. Ты можешь остановиться. Остаться со мной. Ты же так этого хочешь.
Бену мерещилось, или полупрозрачные руки, только что обнимавшие дедушку со спины, сжались на его горле мертвой хваткой?
– Еще немного, Падме. Еще совсем немного. Я же обещал Бену империю.
Бену совсем не хотелось империю, если это значило, что дедушка оставит его. Только сегодня утром он хотел побыстрее вырасти, но теперь страстно желал навсегда остаться ребенком, прячущимся в тени тяжелого черного плаща из армированной ткани. Только чтобы тот был рядом.
Он вздрогнул всем телом, почувствовав на плече холодное прикосновение.
– Я столько лет ждала, и вот ты пришел, сынок… – услышал он над ухом отдающийся эхом, потусторонний голос. Голоса. Его окружали голоса.
Свет померк.
А Кайло появился тут просто для контраста и чтобы дать Вейдеру хоть какой-то проблеск надежды, для Вейдера из этого АУ он действительно последний оставшийся смысл жизни.
И да, тут несколько расширенная версия по сравнению с вариантом ФБ, добавился еще очень кстати подходящий по смыслу однострочник на заявку VI-22 Пздц!АУ, Вейдер и его дети, Палпатин. "В тебе ещё есть добро". Добра в Вейдере не оказалось. Смерть люколеи. Драма, ангст.
Название: Призраки
Размер: мини, 1684 слова
Эпоха: Новая Республика
Персонажи: Дарт Вейдер, Бен Соло
Категория: джен
Жанр: ангст, хоррор
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: О мустафарских подвалах
Предупреждения: дарк!АУ, ООС
читать дальше
– А теперь, юный Скайуокер, ты умрешь, – обманчиво мягким, вкрадчивым голосом произнес Палпатин. Старческие черты исказились в гримасе ярости, руки напряглись, удерживая смертельный заряд. Молния Силы была обоюдоострым мечом, требуя от создавшего ее предельной концентрации.
Вейдер мог остановить Палпатина. Мог подхватить немощное тело и перенаправить разряд, подставив себя и императора под удар. Вместо этого он притянул в уцелевшую руку рукоять меча Люка.
Сидиус, поглощенный Молнией Силой, упивающийся агонией молодого джедая, даже не заметил, как зеленый клинок смахнул ему голову.
Вейдер перевел взгляд с обезглавленного тела старика на дымящуюся, неподвижную фигуру сына. Тот умер, как и предвидел император.
Темная Сторона содрогнулась, облизнулась в предвкушении, и Вейдер уже привычно одернул зажравшуюся тварь, подчинил своей воле. Он уже принес в жертву сына, что еще Сила могла у него отнять?
Вспыхнула мириадом огней луна Эндора. Звезда Смерти все-таки успела выстрелить. С опозданием, Вейдер вспомнил мелькнувшие в памяти Люка темные глаза на бледном лице. Лея Органа, его дочь, не пережила брата и на пять минут.
Тронный зал прорезал отчаянный, полный боли и ярости рев. Императорские стражи снаружи повалились на колени, не в силах справиться с внезапно накатившей на них волной ненависти и тоски.
Щелкнул приемник интеркома, Джерджеродд, даже не подозревая о свершившемся уже государственном перевороте, докладывал об успешном поражении цели. Повстанцы, потрясенные уничтожением планеты, были обречены.
– Продолжайте обстрел, Коммандер, – глухо приказал Вейдер, перебивая офицера и выключая интерком. Исход боя уже был предрешен, а сам он…
Император Вейдер взошел на престол в двадцать четвертом году от образования Империи, после того, как император Шив Палпатин был предательски убит последним джедаем, Люком Скайуокером. Это была последняя победа Восстания, потому что с тех пор Вейдер неустанно и жестоко преследовал малейшие ростки сопротивления, пока в Империи наконец не настал мир, покой, справедливость и безопасность.
Зеленый свет кристалла последнего джедая давно сменился кровавым всполохом.
* * *
Кончик стилуса вздрагивал и норовил выскользнуть из маленьких пальчиков. Шестилетний мальчик, закусив губу от усердия, выводил раз за разом буквы Ауребеша. Его наставница сегодня хвалила Бена за усердие, говорила, что немногим детям хватит терпения столько сидеть за прописями.
Не то чтобы Бену было интересно учиться читать, писать или осваивать простые арифметические действия. Как и всем детям, Бену хотелось играть, бегать по парку и устраивать засады на гостей. Но Бен знал, что для наследника Империи важно уметь и читать, и писать, и знать этикет и еще кучу всяких скучных, но важных вещей. Потому что если он не будет их знать, дедушка расстроится. А Бену не хотелось расстраивать дедушку.
Дедушка и так всегда был очень усталый и печальный. Он очень много работал, и у него оставалось совсем мало времени играть с Беном. Но иногда, вечером, дедушка все равно приходил посидеть рядом с его кроватью и рассказать ему сказку. Он никогда не читал сказки с датапада, как это делали воспитатели, потому что Бен уже был взрослый и мог сам прочитать все, что захочет. Вместо этого он рассказывал сказки, которые нигде не прочитаешь. О древних джедаях и ситхах. О бессмертных императорах, чей дух до сих пор витает где-то в галактике. О духах, четыре тысячи лет запертых в темноте в ожидании, когда вернется их возлюбленный и освободит их.
Это были страшные сказки, но Бену они нравились. Впрочем, ему бы понравилось, даже если бы дедушка зачитывал ему финансовый отчет отдела разработки нового вооружения на Фондоре за последний квартал. Это дедушка тоже называл сказками и обещал съездить и разобраться. Бен хихикал, он знал, что дедушка шутит. В такие моменты тот становился не таким грустным, а Бен не любил, когда дедушка грустит. Он очень любил дедушку и хотел, чтобы тот был счастливым. Но когда он это говорил, дедушка лишь приглаживал его непослушные черные кудри и отвечал, что Бен и так для него счастье. И называл маленьким ангелом.
Бену хотелось побыстрее вырасти. Тогда он стал бы больше, и умнее, и смог бы помогать дедушке управлять империей, и тот больше не был бы таким усталым и печальным. Еще они смогли бы вместе полететь к звездам. На свой прошлый день рождения Бен уговорил дедушку, и тот взял его с собой в кабину истребителя, посадив на коленки. Они облетели всю систему Корусканта, и это было так замечательно!
Бен не знал, когда у дедушки день рождения. Тот сказал, что это не важно. В их маленькой семье они отмечали день рождения Бена и еще – второй день после дня Империи. Почему последнее – Бен не знал. В этот день дедушка становился еще более грустный, чем обычно, но говорил, что они обязаны почтить память. Чью память – он не знал до шестой годовщины.
В этот день дедушка взял его с собой на борт «Амидалы» – роскошной набуанской яхты, которая выглядела такой чужеродной среди хищных истребителей и редких моделей спидеров в личном ангаре императора. Летели они достаточно долго, Бен успел заснуть, и проснулся уже тогда, когда за лобовым стеклом виднелись очертания черно-алой, пышущей вулканами планеты.
– Мустафар, – ответил на невысказанный вопрос дедушка, заметив, что он проснулся.
На Мустафаре был очень жарко и очень сухо, воздух обжигал горло. Бен подошел к краю платформы и посмотрел вниз, туда, где сплетались потоки тягучей лавы. Протянул руку и наткнулся на невидимый барьер – дедушка все равно не позволил бы ему упасть.
Они приземлились перед высоким, очень высоким зданием из черного обсидиана. Запрокинув голову, Бен смотрел на парные черные шпили, пронзающие небеса. Сила здесь была полна боли и бессильной ярости. Бен не хотел смотреть, но не мог отвести взгляд от черного вулканического песка внизу. На мгновение ему показалось, что руки и ноги отваливаются от тела и падают куда-то вниз-вниз-вниз, а кожу охватывает пламя, но достаточно было лишь моргнуть, и все прошло. Ему было жутко, хотелось повернуть назад, бежать с этой планеты.
– Пошли, Бен, – тихо сказал дедушка, настолько тихо, насколько мог вокодер.
Они вошли внутрь черного здания, тихого, безмолвного, покинутого. Здесь не было ни души, лишь бесконечные двери, открываемые прикосновением Силы. Иногда Бену казалось, что на краю зрения мелькают какие-то полупрозрачные тени, но стоило присмотреться, и все исчезало.
Турболифт унес их вниз, к самому основанию обсидиановой цитадели. Здесь, за огромными металлическими дверями со множеством замков, находилась полукруглая комната. Она была пуста, за исключением нескольких постаментов.
Женщина с длинными каштановыми волосами, пересыпанными белыми цветами, и округлым животом. Тогрута, в чьих руках, скрещенных на груди, покоились два световых меча. Совсем молодой еще юноша-человек с коротким ежиком темных волос, тоже держащий рукояти мечей. Миниатюрная девушка с медно-рыжими волосами. Еще один юноша, чуть постарше первого, с темно-песочными волосами, одетый во все черное. Меч у него был один.
Последним взгляд задержался на еще одной молодой женщине, с толстой, обвернутой вокруг головы косой темных волос. Ее лицо казалось странно знакомым, как будто Бен уже много раз видел его во сне, но каждый раз забывал, когда просыпался.
Он подошел к постаментам и протянул руку. Голограммы. Все эти люди – только цветные голограммы. Но рука наткнулась на холод карбонита, и Бен только сейчас заметил, как перемигиваются огоньками у основания постаментов контрольные панели.
Пять карбонитовых платформ. Лишь шестая – с той, такой знакомой-не-знакомой ему женщиной, была пуста.
– Она была на Эндоре, когда Звезда Смерти выстрелила. Джерджеродд все-таки отдал приказ, постанцы опоздали всего на пару минут, – пояснил дедушка, все это время безмолвно стоявший у него за спиной, – поэтому тела и нет.
– Кто она? – тихонько спросил Бен. Он не был уверен, что хочет знать ответ.
– Знаешь, почему мы прилетели сюда именно сегодня? – задал встречный вопрос дедушка. На его отрицательное мотание головой, тот продолжил, – Этот день – годовщина смерти твоей бабушки и дня рождения – матери и дяди.
– Это… – прошептал Бен, пораженный внезапной догадкой, до рези в глазах вглядывающийся в мягкие черты лица спящей – нет, мертвой – женщины.
– Лея. Твоя мать. Моя дочь. Я узнал об этом за пять минут до ее гибели. Чудо, что она успела родить тебя, и что мои шпионы сумели разузнать, где спрятан сын последней принцессы Альдераана.
– А папа…
– Я не знаю, кто был твой отец. Подозреваю, что этот контрабандист, Соло. Тогда он умер вместе с ней, – мерно ответил дедушка.
Бен перевел взгляд с одного постамента на другой.
– Люк, мой прекрасный, наивный, такой добрый сын. После всего, что я сделал, он все равно был готов меня простить. А я оказался слишком слаб и малодушен, чтобы принять его прощение. Он умер, умоляя меня спасти его, а я опять опоздал со спасением, – ровным, невыразительным голосом говорит дедушка. – Гален и Шира. Бедные дети, которыми я пытался заменить все то, что потерял, но отчаянно не хотел себе в этом признаваться. А они положили бы мир к моим ногами, чтобы заслужить хоть частичку одобрения. Асока, моя маленькая храбрая Шпилька, которая обещала, что никогда меня не оставит. Падме…
Его голос прервался. От накатившей волны боли и тоски Бену показалось, что вокруг нечем дышать. Сглатывая, он подошел к дедушке и взял его за руку, и удушье пропало.
– Тут нет мамы. Я не мог вернуться туда, – голос дедушки звучал все так же ровно, но Бен знал, что там, под маской, он глотает слезы.
– Но они теперь в безопасности. Они теперь всегда в безопасности. Это самое защищенное место в галактике, тут их никто не коснется. И они всегда будут рядом со мной.
Бен сглотнул. Ему казалось, или эту комнату заполнил бесконечный отчаянный крик запертых в темноте людей?
А все ли, упокоенные здесь, действительно были мертвы?
– Тебе нечего бояться, ангел мой, – легла ему на голову тяжелая ладонь в жесткой черной перчатке, – Я всегда защищу тебя от любой угрозы.
Бен никогда не боялся дедушки, но сейчас он не мог отогнать от себя мысль, что когда-нибудь тоже закончит вот так – холодной карбонитовой статуей. Дедушка убьет его, а потом похоронит себя заживо здесь, в этом мавзолее. И тогда они все будут вместе. Навечно.
Краем глаза он снова заметил сияние женского силуэта. Каштановые волосы теперь были заплетены в сложную косу, а карие глаза, на голограмме закрытые, светились состраданием.
– Энакин, больше не нужно воевать. Ты можешь остановиться. Остаться со мной. Ты же так этого хочешь.
Бену мерещилось, или полупрозрачные руки, только что обнимавшие дедушку со спины, сжались на его горле мертвой хваткой?
– Еще немного, Падме. Еще совсем немного. Я же обещал Бену империю.
Бену совсем не хотелось империю, если это значило, что дедушка оставит его. Только сегодня утром он хотел побыстрее вырасти, но теперь страстно желал навсегда остаться ребенком, прячущимся в тени тяжелого черного плаща из армированной ткани. Только чтобы тот был рядом.
Он вздрогнул всем телом, почувствовав на плече холодное прикосновение.
– Я столько лет ждала, и вот ты пришел, сынок… – услышал он над ухом отдающийся эхом, потусторонний голос. Голоса. Его окружали голоса.
Свет померк.